Я пришла на занятие йогой, которое не состоялось. Зато состоялся чудесный разговор за чашкой горячего чая с Кристофом Мюллером, циркачом, дизайнером, костюмером и… Арлекином. Выступления в стиле венецианского карнавала, игра со стеклом, водой и светом делают Кристофа желанным гостем и на светском рауте, и на маленьком театральном фестивале. В Калининграде, где мы с ним и встретились, Кристоф бывает часто, ведь здесь живет его прекрасная Коломбина.
Кристоф, с чего началось твое творчество?
Трудный вопрос. Мое искусство – это единство музыки, света, дизайна, каких-то художественных моментов. Но моя творческая жизнь началась с музыки, это был как толчок для меня: хватить быть просто художником декоратором, пора выходить на новый уровень.
Я учился на графического дизайнера, рисовал, создавал декорации для цирка. С одной стороны, это мне нравилось, с другой, не покидала мысль, что это не совсем то, чего я хочу. У меня была мечта, свое собственное представление о жизни. Именно поэтому я пошел работать декоратором в цирк-шапито, и объездил с ним почти всю Европу. Жил в «цыганском стиле».
И как долго длился твой «цыганский период»?
Он начался, когда я окончил художественную школу в Кельне, где изучал сценографию и графический дизайн. Цирк появился сам собой, он стал ступенькой на пути выражения себя. Знаешь, графический дизайн не дает такой возможности. Ты просто рисуешь, делаешь что-то для заказчика. А в цирковом искусстве ты можешь выразить себя – и не теми красками, что под рукой, а теми, которыми хочешь.
«Цыганский период» продолжается до сих пор…только я стал интеллигентней, наверное!
Тебе не кажется, что это был бы более простой путь: так и оставаться в цирке, работая декоратором?
Когда я работал в цирке, то, наверное, и не хотел ничего менять. Но в то же время была мысль, что когда-нибудь я выйду к публике. И зрители будут восхищаться не золотыми конфетами, которыми украшена сцена, они будут аплодировать моему выступлению.
Декоратором я проработал в цирке около пяти лет, с 1979 года. Опыт позволял создавать новые и все более совершенные формы, но цирковое декорирование и сценография – это все-таки рамки, и мне стало в них тесно. Однако это было отличным университетом!
Это была очень разнообразная работа. Сегодня я, едва дыша, покрываю сусальным золотом декорации с беличьей кисточкой в руке, а завтра уже плотничаю – пилой и топором.
Да и потом, люди, что встречались на моем пути и работали рядом, были абсолютно разными, не похожими друг на друга, но одно их объединяло – все они были немного чокнутыми! (смеется)
Вот поэтому я проработал в цирке так долго - я жаждал особенного.
Когда ты сам начал выступать на сцене?
В 1988 году. Это было глубокое погружение в культуру цирка. Мое первое выступление с бокалами – как прыжок в холодную воду. Но это было здорово! Я-то думал: все, теперь я суперзвезда, а на деле оказалось – маленькая «звездулька». Я работал над собой каждый день, и только после двух лет выступлений смог сказать: «Хм, а я не так уж и плох!». И лишь через пять лет: «Ну все, теперь я крут!»
Потом цирковая судьба забросила меня в Америку, я работал в большом цирке. Это как попасть из маленькой деревеньки в большой город!
Знаешь, мы всегда передвигались, цирки-шапито в Америке намного мобильней, чем в Европе. Ты едешь за рулем своего фургончика, на коленях у тебя большая карта. Чувствуешь себя великим путешественником! Первопроходцем! В пути мы делали сумасшедшие вещи: высовывались из окон фургончика, на полном ходу и кричали попутным машинам: «Эй!!! Привет!».
Потом стоянка, мы разбивали лагерь… Но сначала плотненько закусывали, сама понимаешь: «Война войной, а обед по расписанию!» (смеется)
Давай поговорим о твоих выступлениях. Что дает тебе вдохновение?
Думаю, это музыка. Сначала я просто поигрывал на гитаре. Потом увлекся горловым пением (Кристоф начинает это демонстрировать, а я сижу с открытым ртом, думая о том, как такое вообще возможно – прим. авт.) и начал это комбинировать: пение и игру на гитаре. Знаешь, благодаря этому я уходил в глубокую медитацию, а в цирке, где постоянно кипит жизнь, это необходимо.
Твой инструмент это бокалы с водой…
Это пришло из детства. Дети проводят пальчиком по ободку бокала с водой и думают: «Ой, как это здорово!» А я задумался о том, как дать жизнь этим звукам. И на экзамене в школе искусств у меня был номер с бокалами, но тогда ничего необычного я не показал. Просто эксперимент.
Позже я наливал в бокалы воду, наполнял их по-разному и играл палочкой от ксилофона, все время задаваясь вопросом – как же это работает. Но если проводить пальцем по ободку бокала, он звучит по-другому, и этот звук понравился мне больше.
Я пригласил своего приятеля Кристофера, показал ему это, и мы собрали инструмент! К подносу прикрепили рамку, которая крепилась на моих бедрах, установили на нем шесть бокалов. Я называю это «био-вава». Ну, знаешь, у электрогитары есть усилитель, он делает так «Уиииу-Уиииу!, а это «био-вава». Благодаря этой рамке я смог играть на бокалах обеими руками и при этом двигаться.
Показал это директору цирка, он сказал: неплохо, тренируйся, и выпустим тебя на сцену. Я чувствовал себя создателем! Однако нужно было постоянно работать над собой, совершенствовать «био-ваву», чтобы не выходить к публике «сырым». И тут судьба подкинула мне шанс – заболел «романтический клоун» (есть такой типаж), я вышел на сцену вместо него. Конечно, это была дикая идея – привнести в цирк медитативную практику. Мое искусство не «взрывает» зал, а наоборот…рассеивает энергию, погружая людей в медитацию и рефлексию. Это невозможно! Но эффект был! (смеется)
Расскажи про своего героя? Почему это Арлекин из Венеции?
В период барокко – мой герой пришел из итальянской комедии дель арте, которая появилась как раз в то время – игра на бокалах была популярным развлечением на балах. Кстати, в начале XX века, когда на пике популярности были спиритические сеансы, игра на бокалах способствовала тому, чтобы публика лучше воспринимала все это почти цирковое действо. До сих пор считается, что работа с такими почти космическими звуками разрушительно влияет на психику. Так что я немножко псих. (смеется)
Так вот, в цирке есть такой персонаж – Белый клоун…
Да-да, такой грустный…
Он не грустный, он серьезный и аристократичный! Белый клоун пытается руководить другими клоунами, а они ему мешают. Я хотел быть именно Белым клоуном. Я отправился к директору с этим предложением и увидел у него в кабинете фигурку Арлекина – классического итальянского героя, в шляпе, в озорной позе, важного и одновременно аристократичного. И я понял – вот он, мой парень! К тому же Арлекин всегда в маске, а я в ту пору был очень стеснительным человеком.
Ты работаешь с музыкой в стиле барокко. Почему именно этот стиль – кроме того, что игра на бокалах искусство той эпохи?
Он очень многогранный, объемный по звучанию. Однако я не только барочную музыку играю. Могу сыграть джаз, рок, даже Баха исполнял, но уже в качестве шутки.
Знаешь, я очень люблю выступать без микрофона. Тогда я и мое звучание просто сливаемся в единое целое. А с микрофоном как-то искусственно получается. Когда выступаю без него, ко мне подходят зрители и говорят: «Ах, что за дивное у вас звучание!», а когда с ним, то говорят: «Ах, какой дивный у вас костюм! Ну и звучание…».
Расскажи о своей Коломбине! Ее зовут Мукти, она живет в Калининграде, ты в Германии…Как сохранить отношения на расстоянии?
Эти отношения нас устраивают. Мукти (хозяйка клуба «Рам-Рам» в Калининграде – прим. авт.) свободолюбивая птичка, да и я тоже. Но мы уважаем и доверяем друг другу. Наши отношения всегда свежи, мы безумно рады, когда, наконец, встречаемся. У нас нет рутины, а она, как известно, перемалывает всю любовь и романтику. Мы всегда юны в нашей паре.
В этом и заключается секрет идеальных отношений?
Никогда об этом не задумывался, просто работал над отношениями. В этом, наверное, и секрет: делать, а не «размусоливать».
Не могу не спросить…Мукти вегетарианка, а ты?
Считаю, что именно вегетарианская диета помогает держать свое тело в форме. А мне это необходимо, иначе рамка с поясом – мой инструмент – на меня не налезет (смеется). Да и потом Мукти – Коломбина на все руки, она не только помогает мне в выступлениях, но и отлично готовит. Однако выступать на светских раутах трудновато: там много невегетарианских вкусностей! (смеется) Нельзя позволить себе оступиться.
Материал был опубликован в журнале «Vegetarian» в январе 2014 года. Автор Лилия Остапенко