Несмотря на то что он был вполне обеспеченным человеком, художник не позволял себе никаких значительных трат. Так, узнав, что по утрам билеты в петербургских трамваях стоят пятачок, а не гривенник, старался приезжать в столицу спозаранок. Когда его дочь Вера нуждалась в услугах массажиста, Репин предложил: "Ты возьми на один сеанс массажистку, заметь ее приемы и делай сама себе массаж!" При этом художник был завален заказами, и все знаменитости хотели, чтобы их портрет писал "сам Репин".
В жестокую стужу Илья Ефимович заставлял всю семью спать вместе с ним на морозе — в том числе и малолетних детей. Для них сшили длинные мешки, и они каждый вечер отправлялись спать в комнату с открытыми окнами. "В холодной, — вспоминала его дочь, — спали и папа, и мама, и наутро у папы замерзали усы, а снежок сыпался в окно прямо нам на лица". Жена Репина Вера Алексеевна, ярая пропагандистка вегетарианской еды, кормила всю семью и гостей каким-то отваром из трав. Зная это, приезжающие к Илье Ефимовичу тайно привозили с собой мясо, а потом съедали припасы в своей комнате, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь. Однажды Репин пригласил Ивана Бунина — чтобы написать портрет знаменитого писателя. Но, в отличие от художника, Бунин был гурманом, любителем отличной еды и дорогих напитков.
Впоследствии он описал этот случай так: "Я с радостью поспешил к нему: ведь какая это была честь — быть написанным Репиным! И вот приезжаю, дивное утро, солнце и жестокий мороз, двор дачи Репина, помешавшегося в ту пору на вегетарианстве и на чистом воздухе, в глубоких снегах, а в доме — окна настежь. Репин встречает меня в валенках, в шубе, в меховой шапке, целует, обнимает, ведет в свою мастерскую, где тоже мороз, и говорит: "Вот тут я буду вас писать по утрам, а потом будем завтракать как господь бог велел: травкой, дорогой мой, травкой! Вы увидите, как это очищает и тело и душу, и даже ваш проклятый табак скоро бросите". Я стал низко кланяться, горячо благодарить, забормотал, что завтра же приеду, но что сейчас должен немедля спешить назад, на вокзал — страшно срочные дела в Петербурге. И сейчас же пустился со всех ног на вокзал, а там кинулся к буфету, к водке, закурил, вскочил в вагон, а из Петербурга послал телеграмму: дорогой Илья Ефимович, я, мол, в полном отчаянии, срочно вызван в Москву, уезжаю нынче..."