«Армия – это практика жизни не для себя»

Эта история о том, как и в условиях армейского быта можно сохранить верность вегетарианским принципам.

Можно ли служить в армии и быть вегетарианцем? А в долгом плавании на военном судне? Наш герой привык ставить перед собой сложные задачи и решать их. Перестать в армии есть мясо – вызов системе и самому себе. Отнестись к службе как к уникальной возможности вырасти и развиться – еще один вызов.

– Ну как ты, вернулся другим?

– Уезжал другим. Вернулся собой.

Впервые о том, что можно не есть мясо, мне рассказал старший брат. В силу внутренней потребности к поиску способов очищения души и духовного роста, он перестал употреблять пищу животного происхождения и отказался от алкоголя.

Лет пять назад мы с ним встретились в доме родителей, он был помолодевший, еще более жизнерадостный, чем обычно. Спустя несколько дней я готовил курицу. Разделывал ее и понимал: это было живое существо, теперь – труп. Готовил ее, каждую секунду осознавая, что передо мной труп и это как-то неправильно. С тех пор мысль о вегетарианстве поселилась у меня в голове и начала свербеть.

Потом я пошел в армию – тоже благодаря брату. Очень важно, чтобы в жизни у мужчины был авторитетный, более развитый, чем он сам, человек, которому можно довериться. Таким примером становится либо отец, либо кто-то из старших. У нас с братом 14 лет разницы, он всегда где-то рядом. Когда мне было 23 года, он сказал: «У тебя еще есть возможность пойти в армию». А я только окончил университет, занимался капоэйрой, на лице – пирсинг, на голове – дреды, вокруг – куча друзей, рядом подруга. Я ему сказал: «Какая армия вообще? У меня дреды, брат, ты что?». А он мне: «Дреды не на голове, брат, они в голове». И меня это так задело, что я всерьез задумался.

В тот период я чувствовал себя очень уставшим от жизни. Помню, вручили диплом, а я чуть не согнулся, такая дикая усталость навалилась. Я тогда работал на износ, тренировался, вел неправильный образ жизни – и все равно было тяжело с этим расстаться.

В распределителе старую одежду (что очень символично) сжигают, выдают новую форму, которая пахнет складом, краской. Помню, иду по городу и понимаю: я иду в новой форме. Причем не просто в одежде, а в новой форме себя, иду в совершенно новую жизнь.

Каким я уходил в армию? Даже и не сказать. Я не помню того человека уже…

Первые несколько дней в армии я мясо ел – не знал, что можно выбирать. Но буквально через неделю во время первого наряда на камбузе я увидел, какое мясо нам готовят. Приехала машина с мясом, грязная и внутри, и снаружи. Было видно, что возят в ней мясо постоянно, а вот как часто убирают… Тушу стали выволакивать из машины, она упала на землю, ее подняли, рядом бегали местные собаки в надежде, что им что-нибудь перепадет, тушу притащили в цех, начали разделывать, разрубать топором. Это было мясо из стратегических запасов с печатью 70-х годов. Военные запасы регулярно пополняются новым мясом, а со старым нужно что-то делать, обычно отдают молодым солдатам: зубы хорошие – пережуют, а желудки молодые переварят. Приходилось варить это мясо по шесть часов, чтобы хоть как-то его размягчить, и все равно оно было как жвачка, а цвет… я такого и не знаю.

После этого как обрубило: я понял, что нет никакого смысла есть такое мясо. Это просто привычка. Я подумал, что ведь были в нашей истории люди, которые не ели мяса, по воле судьбе попадали в ссылку, тюрьму или на каторгу, но и там оставались верны своим принципам.

Наелся ты мяса – и чувствуешь себя этим мясом…

Я много думал о том, что когда ешь мясо, становишься более агрессивным. Дело ведь не только в том, что ты не ешь чужое тело, но и в том, что момент убийства живого существа передается на тонком и даже химическом плане. Когда в кровь выбрасывается адреналин, он остается в клетках – и ты принимаешь в себя всю эту энергию, чувствуешь себя так же.

У меня есть родственники на Байкале, среди них много охотников. По традиции, охотник, убив оленя или медведя, перерезает зверю артерию и пьет его кровь. Это действует как наркотик. Представь медведя в момент гибели: сколько в нем ярости, сколько адреналина, гнева, это все впрыскивается в кровь, и когда человек ее пьет, на него это так же воздействует. Я это очень явно ощущал: наелся ты мяса – и чувствуешь себя мясом.

В армии об этом никто не думает, это никак не учитывается в дальних походах по экваториальным зонам. В последний мой боевой поход мы ходили семь месяцев, были в Аденском заливе, в Индийском океане, выполняли боевые задачи. Жара достигала 60 градусов на солнце, металл раскалялся еще сильнее. На солнце еще можно находиться, но дотронешься до металлической переборки – ожог. Внутри корабля температура еще выше, потому что помещение не проветривается, да и холод-машина у нас часто ломалась. Штиль, ветра нет, вентиляции нет. Хотя люди стараются меньше двигаться, их обязанности никто не отменял, приходится жить по обычному распорядку. И в питании климатическая зона никак не учитывалась – нам давали мясо. Я не ел, мне всегда было легко, весело и спать не хотелось. А другим было тяжело и плохо: конечно, наелся мясного на жаре, дышать нечем, постоянно клонит в сон.

Кстати, была еще одна причина отказаться от мяса в армии. До контрактной службы на корабле я служил в береговой части и исполнял обязанности делопроизводителя. Постоянно работал с людьми, компьютерами и документами. Каждый день с 7 утра надо было шевелить мозгами, особенно активно до обеда – в это время решаются все важные и бумажные дела, да и производительность мозга выше.

Если я с утра ел мясо, то сил на работу не было – они уходили на переваривание пищи. Никто ведь не думал, что с утра надо съесть кашу или фрукты. С утра тоже давали мясные блюда, молочная каша была редким исключением – и это был праздник для меня!

Так я и жил: прихожу на завтрак, если ничего подходящего нет, съедаю кусок хлеба. Потом жду обеда – тут уже можно выбрать. Если второе с мясом – отказываюсь, беру суп и больше салата.

Сначала я часто менял мясную пищу на вегетарианскую у товарищей. Потом задумался – а в чем смысл? Зачем я отдаю другим то, что считаю вредным? И просто перестал брать мясную еду. И тогда появился повар Вася, который мне здорово помогал. Вот иду я на камбуз, а там опять мясо, яйца, тяжелая пища, думаю – съем два куска хлеба, запью чаем и пойду. И тут подходит Вася, с широчайшей улыбкой протягивает мне тарелку, накрытую другой тарелкой, и говорит: «Держи, только не пались!». Открываю – а там огромный кусок пиццы!

Окружающие, конечно, замечали, что я не ем мясо. Приходилось объяснять. Проще всего было сказать, что из сострадания – жалко животных. Кому было интересно, давал более глубокие аргументы отказа от мяса, рассказывал о передаче энергии или просто о самочувствии.

Давай, жри мясо!

Во время срочной службы было сложнее, острее, интереснее, жестче. Ты там – никто и ничто. Командир, когда узнал, что я не ем мясо, постоянно меня подкалывал: «Ты, травоядный, давай жри мясо!» Я отшучивался: «Нет, буду есть траву». И ему говорил, что не нужно есть мясо. Он мясо есть не перестал, но мой выбор уважал.

Были и два человека, оба повара с моего призыва, которые тоже начали практиковать вегетарианство. У одного не до конца получилось, а другой легко отказался. Постепенно он начал готовить нам двоим отдельно, и когда я подходил к раздаче, он встречал меня с широкой улыбкой, вручал мне отдельное блюдо, а я дарил ему такую же улыбку в ответ. Это было очень приятно. Особенно учитывая то, что в армии радостей очень мало. Как у Гришковца: «У мужчины в армии три радости: есть, пить и спать, а офицеры делают все, чтобы этих радостей было как можно меньше». Так даже легче, потому что ты по минимуму удовлетворяешь свои потребности, а в остальное время делаешь полезные для общества и страны дела. Я за патриотизм, но тем, кому это не очень близко, могу объяснить по-другому: есть закон сохранения энергии. Ты жил до определенного возраста, страна, земля тебя растила, воспитывала, и теперь нужно отдать хотя бы минимум. Пожить не для себя. Это очень интересная, очень хорошая практика. Просто служение. Родине, народу. Себя там вообще минимум, потому что у тебя нет свободного времени. Очень редко выпадает время, когда можешь позаниматься ерундой, дурака повалять.

Я в армию шел для того, чтобы изменить свой характер, приобрести иные, более хорошие качества, там есть для этого время, есть для этого возможность. Причем отказ от мяса – это один из шажков в отказе от чего угодно вредного и ненужного. Он позволяет более тонко себя ощущать, контролировать свои чувства и радоваться жизни.

После возвращения из армии поменялись взгляды на жизнь. Что-то я потерял, что-то приобрел. Приобрел больше, чем потерял. Вот сейчас вернулся, встречаюсь с людьми, с которыми раньше общался, и никаких изменений у них ни в образе жизни, ни в привычках, делах, вообще в судьбе не наблюдаю. У меня же за три года столько всего произошло! Много лишнего отсеялось. Еще не все, конечно. Не может быть так, чтобы человек сходил куда-то – в монастырь, армию – и полностью избавился от ненужных ему качеств. Ему бы здесь делать нечего было. Он бы уже улетел по воздуху или по воде убежал куда-нибудь. А тут есть, куда дальше двигаться. Поэтому вернулся, работаем дальше.

Андрей Скоробогатов, военный моряк.

2010 –2011 гг. – срочная служба в войсковой части 30879.

2011-2013 гг. – контрактная служба на сторожевом корабле «Ярослав Мудрый».

С 2013 г. по настоящее время* – контрактная служба на сторожевом корабле «Неустрашимый».

p.s. Я видел кита…

Как будто во сне

Все эти лета

Лежал он на дне.

Лежал, не дышал –

И в этом вся суть:

Он мне не мешал

В пучине тонуть.