Прогуливаясь по индонезийской кроличьей ферме со своей камерой, Себ Алекс заметил, что один крольчонок вот-вот задохнется. Крольчата оказались зажатыми между матерью и крошечной клеткой, в которой их держали, и ни у кого не было места для того, чтобы пошевелиться. Алекс много лет фотографирует сельскохозяйственных животных и редко вмешивается, но он решил рукой мягко оттолкнуть мать в сторону, чтобы спасти её детёныша.
«Надеюсь, я смог помочь», — говорит он. «В такие моменты понимаешь, что люди делают что угодно с другими животными только для того, чтобы получить от них прибыль».
Алекс — активист по защите прав животных и лектор из Ливана. Он был выбран в качестве члена организации фотожурналистики животных We Animals Media в прошлом году и использует силу фотографии, чтобы пролить свет на то, как люди эксплуатируют животных. В рамках своей роли Алекс посетил множество ферм и скотобоен в Индонезии, где он живёт.
Фотографии, по его словам, играют ключевую роль, помогая людям понять скрытый мир животноводства. «Кто-то должен это показывать. Потому что индустрия полагается на то, что общественность не обращает внимания или не думает о влиянии своего выбора.
Скрытая индустрия
Несмотря на то, что большинство людей едят животных, большая часть из них понятия не имеет, как их выращивают и убивают. По словам Алекса, столкновение с фотографиями побуждает людей думать о жертвах. «Мы визуальные существа», — говорит он. — Фотографии помогают нам столкнуться с непосредственным влиянием нашего выбора».
Помимо посещения ферм со свиньями, коровами и курицами, Алекс заботится о том, чтобы сфотографировать тех, кого большинство из нас не считают традиционными «сельскохозяйственными животными». К ним относятся лягушки, рыба, креветки и утки.
Посещение лягушачьей фермы — это опыт, который оказался для него особенно примечательным. Лягушки не являются животными, которых мы склонны ассоциировать с фабричным сельским хозяйством, но около 180 миллионов выращиваются и экспортируются из Индонезии каждый год, часто в Западную Европу. Заключенные в маленькие бесплодные «пруды» с множеством других лягушек, они не имеют возможности демонстрировать естественное поведение.
«То, что действительно шокировало меня, это то, как они боялись людей», — говорит Алекс. «В ту секунду, когда вы проходите мимо, они просто прыгают в угол и становятся друг на друга. И, очевидно, это ужасно, потому что вы должны спрятаться за цементом и держать камеру над уступом, а затем сделать фотографии. Я перевернул экран, чтобы я мог видеть, не показываясь, чтобы лягушки не окаменели. Я не знал, что лягушки будут реагировать так на каждого человека, просто проходящего мимо».
Аргумент о разумности
Многие из ферм, которые он посетил, содержали животных, которые, как считается, испытывают меньше эмоций, чем млекопитающие, подобные собакам или свиньям. О том, как мы должны относиться к животным, часто судят по тому, насколько «разумными» люди считают их. Но это, по словам Алекса, неправильный взгляд.
«Люди говорят об иерархии разумности. Но если человек родился с определенной инвалидностью, которая сделала его менее разумным, чем другие люди – или даже другое животное – даёт ли это нам право нарушать основные моральные права этого человека? Конечно, нет, мы никогда не согласимся с этим. Так почему же мы должны принимать это в случае с другими животными? Креветки могут быть менее разумными, чем собаки, но это всё равно оба животные, которые хотят жить.
Жестокое обращение с животными повсюду
Животноводческие фермы, которые посетил Алекс, ужасны, но они не уникальны. Заблуждение, которое есть у многих людей, живущих на Западе, состоит в том, что такие фермы ограничены пределами других стран и не существуют в их собственной. Например, в таких местах, как Великобритания, существует тенденция настаивать на том, что у них отлично налажена защита животных. Но это ложь, предупреждает Алекс.
«Если я когда-нибудь делюсь чем-либо в Интернете, я говорю, не используйте эту возможность, чтобы выдавать любой тип расистских комментариев о том, что это происходит тут только потому, что это тут», — объясняет он. Потому что это происходит везде, где бы вы ни находились».
Основное различие между фотографированием на Западе и в Индонезии, говорит Алекс, заключается в том, что такие страны, как Великобритания и США, скрывают от общественности то, что они делают. Это поддерживает фасад «высокого благосостояния», в который многие из нас верят. Подавляющее большинство животных в этих странах выращивают на безымянных фабричных фермах, скрытых от глаз. Там они подвергаются содержанию в клетках, увечьям и болезненным смертям.
«Я пытался во многих странах Европы и в других частях мира просто спросить: «Эй, могу ли я войти и пофотографировать на ферме внутри скотобойни»? Ответ всегда «нет», «точно нет».
Алекс говорит, что он никогда не сталкивался с какими-либо проблемами при входе на индонезийские фермы, и что рабочие были рады впустить его. Он просто объясняет, кто он, и что он фотографировал животных для проекта. «И это имеет смысл, по крайней мере, есть логическая последовательность, не так ли? Например, если вы собираетесь это делать, то почему вы хотите скрыть это?»
Душераздирающая работа
Фотографирование этих животных — важная работа, но она, по понятным причинам, требует огромных умственного напряжения.
Особенно трудным моментом для Алекса был уход с птицефабрики после одного происшествия. Поскользнувшись на полу, его нога провалилась в метр куриных отходов, покрывших его обувь и брюки экскрементами. Фермер помог ему очиститься, и он покинул ферму, но его задело за живое то, что курицы оказались в ловушке там в тех условиях.
«Я подумал, насколько это должно быть тяжело для этих животных, жить над своими отходами. Месяцами жить в маленькой клетке. Это ужасно. И я думал об этом на протяжении всего пути домой. Мне повезло, что я смог очиститься и пойти домой, и избавиться от обуви и всего остального, и я в порядке. Но эти животные останутся там, и это действительно беспокоит».
Ему удаётся справляться со своей работой, временно отключая свои эмоции на фермах. «Я просто делаю свою работу и ухожу», — говорит он. «Я здесь не для того, чтобы испытывать эмоции. С эмоциями я разберусь позже. На самом деле это обычно настигает меня, когда я редактирую фотографии, потому что тогда я вспоминаю отдельных героев съёмки».
Спасение
Хотя для Алекса важно оставаться объективным, были моменты, когда ему удавалось оказывать некоторую помощь животным. Как в случае с крольчонком, упомянутым ранее, он однажды убедил фермера разрешить ему взять с собой курицу, предназначенную для убоя.
«Я объяснил ему, что мне очень нравятся животные, и спросил, есть ли у вас курица, которая может быть больной, от которой вы хотели бы избавиться? Которую я могу взять с собой домой?
А потом, спустя некоторое время, он сказал: «Знаешь что? Да, конечно», а затем он дал мне курицу, которая жила с нами в течение нескольких месяцев. Это был единственный раз, когда я смог что-то сделать. Но обычно я просто фотографирую, задаю вопросы и общаюсь с фермером. Смотрю, есть ли у них какая-то информация о других фермах, а затем ухожу».
Будущее фотографии Себастьяна Алекса
Подавляющее большинство работ Алекса сосредоточено на невидимых обществу животных в ужасных ситуациях. Но теперь он планирует отправиться в Намибию на юге Африки, чтобы задокументировать некоторых из немногих оставшихся животных, которые живут своей жизнью, свободной от человеческого вмешательства.
«Я думаю, что впервые, возможно, я смогу фотографировать диких животных, в дикой природе, самих по себе, и не видеть, как они страдают каким-либо образом».
Перевод: Евгения Карташева
Источник: plantbasednews.org
Фото: Mia Jiang/Unsplash