Любко Дереш - популярный украинский писатель, прозаик и поэт, автор нескольких бестеллеров, лидер нового литературного поколения и молодёжный кумир.
- Любко, Вам 27 лет и на Вашем счету уже 6 романов и книга для детей? Я не ошибаюсь?
- Когда меня спрашивают о возрасте, мне нужно какое-то время, чтобы его вспомнить. То ли вегетарианство дало осложнения на память, то ли я придаю этому мало значения, не знаю, но, в общем, Вы правы. Шесть книг художественных, плюс еще одна книга для детей, в дополнение к книге детских рассказов. Это книга о детствах известных людей, таких как Никола Тесла, Альберт Эйнштейн, Николай Гоголь.
- Насколько я знаю, писать Вы начали в детстве. (Или, возможно, в ранней юности, учитывая, что первый роман Вы издали в 18 лет, но до этого было написано другое произведение, опубликованное позже.) Не могли бы Вы об этом рассказать?
- Из глубокого детства я вынес тетради, в которых я записывал сюжет длинной и запутанной истории о всадниках драконов и о туманных замках. По мере полового созревания письмо становилось более сжатым и четким. Так, где-то лет в тринадцать я написал несколько рассказов: о некоем волшебном калькуляторе и его обладателе, 12-летнем мальчишке, который с помощью этого калькулятора отправил в другое измерение досаждавшего его хулигана. Также был рассказ о тучном черном полуглухом учителе математики из неблагополучного района американского города, видимо, речь шла о Нью-Йорке. Некая недобрая сила обуздала его слуховой апарат, доводя учителя до помешательства. В общем, юношеское время было наполнено маньяками и темными силами, с которыми я боролся, как мог, с помощью ручки и тетрадей. Как некий итог моих экспериментов с рассказами, явилась мистическая повесть «В ожидании солнца». В ней речь шла о мальчике, живущем в гимназийном общежитии, открывшем в подвалах родного коледжа портал в другое измерение. Но, как я понимаю теперь, повесть была не о монстрах и других измерениях, а об одиночестве и отчаянии. Эта повесть стала точкой отсчета. После нее появились повести «Поклонение ящерице» и «Культ», которые вместе образовали что-то вроде трилогии. Так, все три повести описывали то же место – городок Медные Буки – но с интервалом в 5-10 лет. Мне нравилось, что второстепенные персонажи из одной повести появляются как главные лица в другой. Впоследствии, космос маленьких прикарпатских Медных Бук вырос до размеров пяти романов – роман «Намерение!» описывает судьбу парня с феноменальной памятью, который, по иронии провидения, оказался между двух огней – неформалов и сельских ублюдков, описанных в «Поклонении ящерице». Был также подытоживающий роман «Наркотические растения Восточной Европы», но, в силу определенных причин я решил его не издавать, оставив за ним статус апокрифа. Большую роль в этой истории сыграл известный украинский писатель Юрко Издрык. На то время он был главным редактором андеграудного журнала «Четверг» и был жадным к новым именам. Роман «Культ», который я занес ему, положил начало продолжительному и близкому общению. Так же Издрык немало способствовал популяризации моей писанины среди молодых и контркультурных львовян. Каждого четверга он вел радиопередачу, посвященную литературе, где и зачитывал отрывки из разных произведений, в том числе и из «Культа», и «Поклонения ящерице».
- Вы - выпускник Львовского физико-математического лицея и экономического факультета Львовского университета, но по специальности никогда не работали. Можно поинтересоваться - почему? Наука слишком далека от постижения законов Вселенной?
- В лицее я учился на химико-биологическом отделении. Там я готовился поступать на медицину. С детства я мечтал стать психиатром. Меня волновали всяческие отклонения мышления, восприятия и другие странности, в избытке описанные в учебнике по психиатрии, который стоял возле моей кровати (в силу стечения обстоятельств) лет где-то с десяти. Из него я, кроме видов шизофрении, узнал и о таких вещах, как гипноз и аутотренинг. Именно эта сторона жизни человека мне всегда была интересна. Экономический – это дань родителям, отец убедил меня, что у человека должна быть кормящая профессия. Работать бухгалтером, слава Богу, не сложилось, а дальнейшие поиски ответов на вопросы касательно человеческой психики я получал уже на втором высшем образовании у Олега Георгиевича Бахтиярова, психолога, автора концепции и дисциплины психонетики. В психонетике я и нашел ту отдушину, которая помогла развеять не в меру скопившиеся испарения авторской интуиции по поводу устройства мира. Опять-таки, профессиональным разработчиком психотехнологий я не стал, зато отчетливо понял, что моя ближайшая задача – продолжать писать.
- Ваши произведения переведены на многие европейские языки (немецкий, французский, польский, итальянский, сербский и другие). Вас считают одним из самых известных украинских авторов… называют культовым писателем, «украинским Стивеном Кингом» и т. п. Российская публика с Вами пока не знакома, хотя, как мне кажется, это вопрос времени. Если я не ошибаюсь, Пелевин уже выходит на украинском, переводят ли Ваши произведения на русский?
- Спасибо за реверансы, Максим, увы, должен их перенаправить Тому, кто действительно Создает. Мой опыт показывет, что писатель является скорее некоей более или менее опытной повитухой, принимающей роды у невыразимого. Настоящий Создатель, стоящий за пеленой невыразимого, имеет свои планы на каждого, в том числе и на писателей, и на их произведения. И, скорее всего, желание прославить последних у Него далеко не на первом месте. Я почти не прикладывал усилий к тому, чтобы как-то содействовать распостранению своих книг. Видимо, мне случилось принять роды у некоего месседжа, которому суждено обращаться к читателю нашего времени, в частности, к молодежи. Мало ли – кто помнит имя той бабки, что пеленала Баха? Насчет Пелевина по-украински Вы пошутили хорошо, а вот мои произведения только-только начинают переводиться. Есть перевод романа «Немного тьмы», но в силу неизвестных кармических обстоятельств роман собственно в Россию не попал. С минуты на минуту должен выйти перевод романа «Намерение», добавлю, гораздо лучший перевод, чем «Немного тьмы». Эту книгу я бы с удовольствием порекомендовал росийскому читателю.
- Кстати, в связи с Пелевиным… Лилия Пустовит, украинский дизайнер и модельер, и большая поклонница Вашего творчества, как-то назвала Вас «украинским Пелевиным». Находите ли Вы подобное сравнение лестным для себя?
- Я уважаю творчество Виктора Олеговича и мне был симпатичен его взгляд на мир, на любовь и боль. С тех пор, как Виктор Олегович увлекся випассаной, наши взгляды разошлись. Практика окрасила его творчество в усталые краски. Но я все же верю в обращение ВОПа в ислам. Тогда, я уверен, его произведения снова станут полнокровными. Сравнение с Виктором Олеговичем такое же, как и мой комментарий к его персоне – будоражит и смущает.
- Герои Ваших произведений — современные подростки или молодые люди, которые разговаривают на сленге, принимают «вещества»… :) и знают, что такое сексуальная свобода. Кто Ваши герои в смысле социального происхождения? Кто они по духу? Киевляне, львовяне? Отличается ли молодежь в Львове, Киеве, Москве?
- Несомненно, молодежь разная в разных городах. Где-то время движется быстрее, где-то оно наоборот, проникает вглубь человека. Скажем, москвичи больше созвучны мировым трендам, львовяне совершенствуются в галантности, киевская молодежь увлекается демократизмом. Где-то среди них есть и мои персонажи. Но, в целом, особенно после «Головы Якова», я обращаюсь не к определенной возрастной группе, а скорее, к людям, успевшим задать себе определенное количество вопросов относительно этого мира, этой Вселенной и этой жизни, которую нужно прожить. «Кто я?», «Каково мое предназначение?», «В чем высшее достижение человеческой жизни?» – это наивные вопросы, но ответы на них определяют, по какому пути мы пойдем. Мне интересны люди, которым интересны эти вопросы. Нам есть о чем поговорить.
- Ваши любимые детские книги? Какие книги Вы посоветовали бы давать читать современным детям?
- Есть такой украинский писатель Всеволод Нестайко. Он – кумир трех поколений юных читателей. Один мой знакомый, бравший у господина Нестайка интервью, рассказывает, что в присутствии этого человека он просто забыл о себе и полностю предался его словам. Он еле опомнился под конец интервью. Товарищ сказал, что от этого человека исходит свет. На его книгах я и вырос – на «Тореадорах с Васюкивки», «Лесной школе», на «Шакале Бацилле». Детям я бы советовал читать сказки, читать мифы, истории про Кришну, истории про Иисуса, пересказы священных писаний – читать все, что умиротворяет. А что делать? За дверью квартиры Кали-Юга, так хоть пусть детство будет счастливым.
- Когда и как Вы пришли к вегетарианству? Из этических соображений, заботясь о здоровье, из чувства брезгливости или…?
- Я убежден, что тело есть храм Духа. Нельзя осквернять храм мертвечиной, которая вопиет о мести. С момента, когда я перестал есть мясо, агрессивные и жестокие мысли просто перестали приходить мне в голову. Голова – мой рабочий инструмент, и в мои обязанности входит содержать инструмент в порядке. Я – за ясность в отношениях с миром. Как я могу надеяться на умиротворение, на общение с природой, если я ем то, что я могу и не есть? Чем оправдать эту избыточность? Еще большее значение для меня имеют мои отношения с Богом. Если я хочу, чтобы они становились более близкими, могу ли я позволить себе брать то, что не приписано мне? Почему во всех религиях, где речь идет об отношениях, как в христианстве, мусульманстве, не говорю уже о вайшнавизме, есть запреты на определенные виды пищи? Я начал отказываться от мяса где-то с восемнадцати и ел рыбу и мясо по праздникам для угождения родителям. Но где-то год назад, почти сразу же после венчания, я понял, что на мне лежит ответственность за семью, и вегетарианство пришло как-то само собой.
- Что Вы думаете о мясоедении? Оно приемлемо для кого-то, его можно терпеть или речь идёт о преступлении?
- «Не судите, да не судимы будете», – любимая пословица поваров на Соломоновых островах еще со времен первых христианских миссий. Я не тот человек, у которого откроется рот говорить о преступлениях, так как сейчас все человечество ушло от здравого взгляда на мир достаточно далеко. Я знаю озлобленных чертей, отказавшихся от мяса во имя практики, и знаю очень порядочных и очень осведомленных людей, мясо употребляющих. Думаю, всему свое время. Как можно убедить человека, что мясо есть не вкусно, если он ничего более вкусного не пробовал? Он подумает, что вы хотите отнять самое ценное. До тех пор, пока человек сам не столкнется с более возвышенным вкусом, он не будет понимать, зачем нужно это вегетарианство.
- Как Вы относитесь к «древним учениям Востока»? Какие из них Вам близки? (Хотя Вы демонстрируете симпатию к образу Господа Шивы, мне почему-то кажется, что в глубине души Вы - шакта, поклонник Богини-Матери, вечносущей имманентной энергии, образующей феноменальный мир…:))
- Мне случалось сближаться и с шактийским взглядом на мир, и с доктриной шиваизма, но все-таки сердце повело дальше. Многообразие индуистских культов отталкивает своей функциональностью и прагматичностью. Это не тот вкус, который я получал с детства. Меня интересует монотеизм, более того, персоналистический монизм – то есть, мне интересны доктрины, где утверждается Единый Бог, Абсолютный Субъект, наделенный Волей. Мне претят учения, нацеленные на растворение существа в Боге, или отрицающие Бога как Личность. Я испытываю глубокое уважение к преданным-вайшнавам. Будучи крещенным греко-католиком, я нахожу много общего в учении ачарьев-бхактиведант с наставлениями святых отцов. Примеры преданности Богу, которыми изобилует история вайшнавизма, вдохновляют беспрецедентным образом.
- Навеяны ли эти строки из «Головы Якова» Бхагавад-гитой?
Серед звуків я - звук іржавих завіс. Серед наркотиків я - горілка. Серед пацієнтів я - симулянт. Серед серіалів я - саус-парк. Серед героїв саус-парку я - кенні. Серед країн я - україна. Серед акторів я - барбара стрейзанд. Серед джерел я - версія. Серед версій я - пародія. Серед творчості я - система. Серед систем я - збій. Серед узорів я - дефект виробництва. Серед букв я - буква и, найбезглуздіша буква, якою затикають всі діри у мові. Серед бойових мистецтв я - мистецтво відповзати. Серед ударів я - заборонений удар.
(Кстати, по моему мнению, это совершенно гениальный «перепев» Песни Бога… большое Вам спасибо!..:))
- Да, Максим, это она. Вся слава Господу!
- Мы живем в эпоху ниспровержения всех и всяческих авторитетов. Во что Вы верите? Да и вообще, можно ли сегодня во что-то верить (в традиционном смысле - я говорю о религиях, философских доктринах и социальных учениях)?
- Недавно мне случилось побывать в Индии. От нескольких браминов я услышал, среди прочего, утверждение: «Я верю в человечность». Я не верю в человечность ради человечности. Я верю в Бога, по милости которого обретается добрый разум. Я верю в откровение, а не в открытия. Я верю в смягчение души и сокрушение сердца. Я верю в беспричинную милость и в силу молитвы о спасении. Я верю в силу Святого Имени, будь то имя Господа Иисуса, Аллаха или Кришны.
Я верю, что наша задача на сегодняшний день как человечества – перешагнуть двойную бездну пост-модерна. Увы, сделать это можно только с помощью воли, так как рациональные инструменты для человечества, благодаря пост-модерну, уже исчерпаны. Человечество нуждается в восстановлении связи с Реальностью. Ведь и религии, и философские доктрины – не плоды сухого размышления. Все учения держатся на неких фундаментальных переживаниях своих основателей. Та мозаика новейших доктрин, с которыми мы имеем дело в наше время – результат беглого взгляда на Реальность и зарисовка ее фрагментов. В случае нашего времени отражением воли есть вера. Поэтому только через веру можно переступить эту двойную пропасть. Вера – это утверждение реальности некоего опыта, а не приверженность той или иной схеме мира. Вера обнажает реальность нас самих. Нужно искать Реальность, а не питаться на помойке мироописаний. Как утверждают писания, преданному искателю искомое несомненно будет открыто. И когда искатель встретит Реальность, то или иное мироописание откроется искателю, и будет служить ему картой, а не территорией.
- Кто или что Вас вдохновляет?
Как ни тяжело в этом признаваться, но вдохновляет меня человеческая драма. И сила (или слабость) духа, которую при этом участники драмы демонстрируют. Тяжело признаваться, потому как есть тревога, что такими заявлениями призываю драмы перед очи свои, но уже как есть. Вдохновляет самоотверженность, самоотреченность, преданность.
- Каковы Ваши жизненные принципы? (Если, конечно, можно говорить о том, что они у Вас есть.)
- В моей жизни было достаточно эпизодов, где я вел себя как беспринципная тварь, но, в принципе, я человек, склонный к некоей форме самодисциплины. С момента, когда я осознал важность восстановления отношений с Богом, я начал придерживаться некоего кодекса поведения, основанного на понимании, что все живое – ценно, что Бог говорит через людей и события, что даже волос с головы не упадет без Его на то воли. Не буду вдаваться в подробности, так как в этом месте люди приходят к приблизительно одинаковому пониманию мира, выделю одно правило: «Когда тебя ведут, не рыпайся». Или, более мягко – «предавайся».
- Буквально на днях Вы представили публике Ваш новый роман "Голова Якова", фабула которого такова: гениальный композитор Яков получает от свого брата, политтехнолога, необычную пропозицию — создать симфонию к открытию Евро-2012. «Темные Отцы», стоящие за этим заказом, полагают, что только ему по силам создать музыку, которая станет прологом Апокалипсиса... Вы действительно считаете международный чемпионат прологом Апокалипсиса?
- Конечно же, это просто веселая шутка накануне. Следом за персонажем книги В. Лебедько «Хроники русской саньясы» повторю: «Конца света быть не может, может быть конец тьмы».
- Мне кажется, что люди в Украине разочарованы как в президенте, так и в оппозиции. Каковы Ваши политические прогнозы?
- Честно говоря, у меня достаточно фантастический взгляд на политику. Я, например, считаю, что и президент, и парламент, и существующая оппозиция – большая удача для украинского народа. Никогда раньше Восток и Запад страны не были так однозначны в своих оценках происходящего. Наконец-то у страны формируется единое представление о том, что такое хорошо, и что такое плохо. После сине-белой власти украинский электорат отчетливо поймет, что такое честь, порядочность, ответственность, интеллигентность и что такое их отсутствие. Я считаю это хорошими предпосылками к избранию нового достойного кандидата извне. Вполне возможно, что новые персоны украинской политики придут из религиозной среды или будут нести религиозную идею. Согласно недавним опросам, количество людей, верящих в Бога, достигло в Украине рекордной отметки – 71%. Ни один кандидат из светской среды не способен сейчас похвастаться подобным рейтингом. Кроме того, идея богоцентрического общества вполне может оказаться той самой мифической национальной идеей, которую ищут во имя спасения страны вот уже четверть века.
- Какую оценку Вы могли бы дать книге президента Януковича, недавно увидевшей свет? Если, конечно, Вы знакомы с этим опусом…
- Как в анекдоте про учителя-укурка: «Молодец, Коноплёва. Это пять».
С Любком Дерешем беседовал Максим Катрычев
- Любко, Вам 27 лет и на Вашем счету уже 6 романов и книга для детей? Я не ошибаюсь?
- Когда меня спрашивают о возрасте, мне нужно какое-то время, чтобы его вспомнить. То ли вегетарианство дало осложнения на память, то ли я придаю этому мало значения, не знаю, но, в общем, Вы правы. Шесть книг художественных, плюс еще одна книга для детей, в дополнение к книге детских рассказов. Это книга о детствах известных людей, таких как Никола Тесла, Альберт Эйнштейн, Николай Гоголь.
- Насколько я знаю, писать Вы начали в детстве. (Или, возможно, в ранней юности, учитывая, что первый роман Вы издали в 18 лет, но до этого было написано другое произведение, опубликованное позже.) Не могли бы Вы об этом рассказать?
- Из глубокого детства я вынес тетради, в которых я записывал сюжет длинной и запутанной истории о всадниках драконов и о туманных замках. По мере полового созревания письмо становилось более сжатым и четким. Так, где-то лет в тринадцать я написал несколько рассказов: о некоем волшебном калькуляторе и его обладателе, 12-летнем мальчишке, который с помощью этого калькулятора отправил в другое измерение досаждавшего его хулигана. Также был рассказ о тучном черном полуглухом учителе математики из неблагополучного района американского города, видимо, речь шла о Нью-Йорке. Некая недобрая сила обуздала его слуховой апарат, доводя учителя до помешательства. В общем, юношеское время было наполнено маньяками и темными силами, с которыми я боролся, как мог, с помощью ручки и тетрадей. Как некий итог моих экспериментов с рассказами, явилась мистическая повесть «В ожидании солнца». В ней речь шла о мальчике, живущем в гимназийном общежитии, открывшем в подвалах родного коледжа портал в другое измерение. Но, как я понимаю теперь, повесть была не о монстрах и других измерениях, а об одиночестве и отчаянии. Эта повесть стала точкой отсчета. После нее появились повести «Поклонение ящерице» и «Культ», которые вместе образовали что-то вроде трилогии. Так, все три повести описывали то же место – городок Медные Буки – но с интервалом в 5-10 лет. Мне нравилось, что второстепенные персонажи из одной повести появляются как главные лица в другой. Впоследствии, космос маленьких прикарпатских Медных Бук вырос до размеров пяти романов – роман «Намерение!» описывает судьбу парня с феноменальной памятью, который, по иронии провидения, оказался между двух огней – неформалов и сельских ублюдков, описанных в «Поклонении ящерице». Был также подытоживающий роман «Наркотические растения Восточной Европы», но, в силу определенных причин я решил его не издавать, оставив за ним статус апокрифа. Большую роль в этой истории сыграл известный украинский писатель Юрко Издрык. На то время он был главным редактором андеграудного журнала «Четверг» и был жадным к новым именам. Роман «Культ», который я занес ему, положил начало продолжительному и близкому общению. Так же Издрык немало способствовал популяризации моей писанины среди молодых и контркультурных львовян. Каждого четверга он вел радиопередачу, посвященную литературе, где и зачитывал отрывки из разных произведений, в том числе и из «Культа», и «Поклонения ящерице».
- Вы - выпускник Львовского физико-математического лицея и экономического факультета Львовского университета, но по специальности никогда не работали. Можно поинтересоваться - почему? Наука слишком далека от постижения законов Вселенной?
- В лицее я учился на химико-биологическом отделении. Там я готовился поступать на медицину. С детства я мечтал стать психиатром. Меня волновали всяческие отклонения мышления, восприятия и другие странности, в избытке описанные в учебнике по психиатрии, который стоял возле моей кровати (в силу стечения обстоятельств) лет где-то с десяти. Из него я, кроме видов шизофрении, узнал и о таких вещах, как гипноз и аутотренинг. Именно эта сторона жизни человека мне всегда была интересна. Экономический – это дань родителям, отец убедил меня, что у человека должна быть кормящая профессия. Работать бухгалтером, слава Богу, не сложилось, а дальнейшие поиски ответов на вопросы касательно человеческой психики я получал уже на втором высшем образовании у Олега Георгиевича Бахтиярова, психолога, автора концепции и дисциплины психонетики. В психонетике я и нашел ту отдушину, которая помогла развеять не в меру скопившиеся испарения авторской интуиции по поводу устройства мира. Опять-таки, профессиональным разработчиком психотехнологий я не стал, зато отчетливо понял, что моя ближайшая задача – продолжать писать.
- Ваши произведения переведены на многие европейские языки (немецкий, французский, польский, итальянский, сербский и другие). Вас считают одним из самых известных украинских авторов… называют культовым писателем, «украинским Стивеном Кингом» и т. п. Российская публика с Вами пока не знакома, хотя, как мне кажется, это вопрос времени. Если я не ошибаюсь, Пелевин уже выходит на украинском, переводят ли Ваши произведения на русский?
- Спасибо за реверансы, Максим, увы, должен их перенаправить Тому, кто действительно Создает. Мой опыт показывет, что писатель является скорее некоей более или менее опытной повитухой, принимающей роды у невыразимого. Настоящий Создатель, стоящий за пеленой невыразимого, имеет свои планы на каждого, в том числе и на писателей, и на их произведения. И, скорее всего, желание прославить последних у Него далеко не на первом месте. Я почти не прикладывал усилий к тому, чтобы как-то содействовать распостранению своих книг. Видимо, мне случилось принять роды у некоего месседжа, которому суждено обращаться к читателю нашего времени, в частности, к молодежи. Мало ли – кто помнит имя той бабки, что пеленала Баха? Насчет Пелевина по-украински Вы пошутили хорошо, а вот мои произведения только-только начинают переводиться. Есть перевод романа «Немного тьмы», но в силу неизвестных кармических обстоятельств роман собственно в Россию не попал. С минуты на минуту должен выйти перевод романа «Намерение», добавлю, гораздо лучший перевод, чем «Немного тьмы». Эту книгу я бы с удовольствием порекомендовал росийскому читателю.
- Кстати, в связи с Пелевиным… Лилия Пустовит, украинский дизайнер и модельер, и большая поклонница Вашего творчества, как-то назвала Вас «украинским Пелевиным». Находите ли Вы подобное сравнение лестным для себя?
- Я уважаю творчество Виктора Олеговича и мне был симпатичен его взгляд на мир, на любовь и боль. С тех пор, как Виктор Олегович увлекся випассаной, наши взгляды разошлись. Практика окрасила его творчество в усталые краски. Но я все же верю в обращение ВОПа в ислам. Тогда, я уверен, его произведения снова станут полнокровными. Сравнение с Виктором Олеговичем такое же, как и мой комментарий к его персоне – будоражит и смущает.
- Герои Ваших произведений — современные подростки или молодые люди, которые разговаривают на сленге, принимают «вещества»… :) и знают, что такое сексуальная свобода. Кто Ваши герои в смысле социального происхождения? Кто они по духу? Киевляне, львовяне? Отличается ли молодежь в Львове, Киеве, Москве?
- Несомненно, молодежь разная в разных городах. Где-то время движется быстрее, где-то оно наоборот, проникает вглубь человека. Скажем, москвичи больше созвучны мировым трендам, львовяне совершенствуются в галантности, киевская молодежь увлекается демократизмом. Где-то среди них есть и мои персонажи. Но, в целом, особенно после «Головы Якова», я обращаюсь не к определенной возрастной группе, а скорее, к людям, успевшим задать себе определенное количество вопросов относительно этого мира, этой Вселенной и этой жизни, которую нужно прожить. «Кто я?», «Каково мое предназначение?», «В чем высшее достижение человеческой жизни?» – это наивные вопросы, но ответы на них определяют, по какому пути мы пойдем. Мне интересны люди, которым интересны эти вопросы. Нам есть о чем поговорить.
- Ваши любимые детские книги? Какие книги Вы посоветовали бы давать читать современным детям?
- Есть такой украинский писатель Всеволод Нестайко. Он – кумир трех поколений юных читателей. Один мой знакомый, бравший у господина Нестайка интервью, рассказывает, что в присутствии этого человека он просто забыл о себе и полностю предался его словам. Он еле опомнился под конец интервью. Товарищ сказал, что от этого человека исходит свет. На его книгах я и вырос – на «Тореадорах с Васюкивки», «Лесной школе», на «Шакале Бацилле». Детям я бы советовал читать сказки, читать мифы, истории про Кришну, истории про Иисуса, пересказы священных писаний – читать все, что умиротворяет. А что делать? За дверью квартиры Кали-Юга, так хоть пусть детство будет счастливым.
- Когда и как Вы пришли к вегетарианству? Из этических соображений, заботясь о здоровье, из чувства брезгливости или…?
- Я убежден, что тело есть храм Духа. Нельзя осквернять храм мертвечиной, которая вопиет о мести. С момента, когда я перестал есть мясо, агрессивные и жестокие мысли просто перестали приходить мне в голову. Голова – мой рабочий инструмент, и в мои обязанности входит содержать инструмент в порядке. Я – за ясность в отношениях с миром. Как я могу надеяться на умиротворение, на общение с природой, если я ем то, что я могу и не есть? Чем оправдать эту избыточность? Еще большее значение для меня имеют мои отношения с Богом. Если я хочу, чтобы они становились более близкими, могу ли я позволить себе брать то, что не приписано мне? Почему во всех религиях, где речь идет об отношениях, как в христианстве, мусульманстве, не говорю уже о вайшнавизме, есть запреты на определенные виды пищи? Я начал отказываться от мяса где-то с восемнадцати и ел рыбу и мясо по праздникам для угождения родителям. Но где-то год назад, почти сразу же после венчания, я понял, что на мне лежит ответственность за семью, и вегетарианство пришло как-то само собой.
- Что Вы думаете о мясоедении? Оно приемлемо для кого-то, его можно терпеть или речь идёт о преступлении?
- «Не судите, да не судимы будете», – любимая пословица поваров на Соломоновых островах еще со времен первых христианских миссий. Я не тот человек, у которого откроется рот говорить о преступлениях, так как сейчас все человечество ушло от здравого взгляда на мир достаточно далеко. Я знаю озлобленных чертей, отказавшихся от мяса во имя практики, и знаю очень порядочных и очень осведомленных людей, мясо употребляющих. Думаю, всему свое время. Как можно убедить человека, что мясо есть не вкусно, если он ничего более вкусного не пробовал? Он подумает, что вы хотите отнять самое ценное. До тех пор, пока человек сам не столкнется с более возвышенным вкусом, он не будет понимать, зачем нужно это вегетарианство.
- Как Вы относитесь к «древним учениям Востока»? Какие из них Вам близки? (Хотя Вы демонстрируете симпатию к образу Господа Шивы, мне почему-то кажется, что в глубине души Вы - шакта, поклонник Богини-Матери, вечносущей имманентной энергии, образующей феноменальный мир…:))
- Мне случалось сближаться и с шактийским взглядом на мир, и с доктриной шиваизма, но все-таки сердце повело дальше. Многообразие индуистских культов отталкивает своей функциональностью и прагматичностью. Это не тот вкус, который я получал с детства. Меня интересует монотеизм, более того, персоналистический монизм – то есть, мне интересны доктрины, где утверждается Единый Бог, Абсолютный Субъект, наделенный Волей. Мне претят учения, нацеленные на растворение существа в Боге, или отрицающие Бога как Личность. Я испытываю глубокое уважение к преданным-вайшнавам. Будучи крещенным греко-католиком, я нахожу много общего в учении ачарьев-бхактиведант с наставлениями святых отцов. Примеры преданности Богу, которыми изобилует история вайшнавизма, вдохновляют беспрецедентным образом.
- Навеяны ли эти строки из «Головы Якова» Бхагавад-гитой?
Серед звуків я - звук іржавих завіс. Серед наркотиків я - горілка. Серед пацієнтів я - симулянт. Серед серіалів я - саус-парк. Серед героїв саус-парку я - кенні. Серед країн я - україна. Серед акторів я - барбара стрейзанд. Серед джерел я - версія. Серед версій я - пародія. Серед творчості я - система. Серед систем я - збій. Серед узорів я - дефект виробництва. Серед букв я - буква и, найбезглуздіша буква, якою затикають всі діри у мові. Серед бойових мистецтв я - мистецтво відповзати. Серед ударів я - заборонений удар.
(Кстати, по моему мнению, это совершенно гениальный «перепев» Песни Бога… большое Вам спасибо!..:))
- Да, Максим, это она. Вся слава Господу!
- Мы живем в эпоху ниспровержения всех и всяческих авторитетов. Во что Вы верите? Да и вообще, можно ли сегодня во что-то верить (в традиционном смысле - я говорю о религиях, философских доктринах и социальных учениях)?
- Недавно мне случилось побывать в Индии. От нескольких браминов я услышал, среди прочего, утверждение: «Я верю в человечность». Я не верю в человечность ради человечности. Я верю в Бога, по милости которого обретается добрый разум. Я верю в откровение, а не в открытия. Я верю в смягчение души и сокрушение сердца. Я верю в беспричинную милость и в силу молитвы о спасении. Я верю в силу Святого Имени, будь то имя Господа Иисуса, Аллаха или Кришны.
Я верю, что наша задача на сегодняшний день как человечества – перешагнуть двойную бездну пост-модерна. Увы, сделать это можно только с помощью воли, так как рациональные инструменты для человечества, благодаря пост-модерну, уже исчерпаны. Человечество нуждается в восстановлении связи с Реальностью. Ведь и религии, и философские доктрины – не плоды сухого размышления. Все учения держатся на неких фундаментальных переживаниях своих основателей. Та мозаика новейших доктрин, с которыми мы имеем дело в наше время – результат беглого взгляда на Реальность и зарисовка ее фрагментов. В случае нашего времени отражением воли есть вера. Поэтому только через веру можно переступить эту двойную пропасть. Вера – это утверждение реальности некоего опыта, а не приверженность той или иной схеме мира. Вера обнажает реальность нас самих. Нужно искать Реальность, а не питаться на помойке мироописаний. Как утверждают писания, преданному искателю искомое несомненно будет открыто. И когда искатель встретит Реальность, то или иное мироописание откроется искателю, и будет служить ему картой, а не территорией.
- Кто или что Вас вдохновляет?
Как ни тяжело в этом признаваться, но вдохновляет меня человеческая драма. И сила (или слабость) духа, которую при этом участники драмы демонстрируют. Тяжело признаваться, потому как есть тревога, что такими заявлениями призываю драмы перед очи свои, но уже как есть. Вдохновляет самоотверженность, самоотреченность, преданность.
- Каковы Ваши жизненные принципы? (Если, конечно, можно говорить о том, что они у Вас есть.)
- В моей жизни было достаточно эпизодов, где я вел себя как беспринципная тварь, но, в принципе, я человек, склонный к некоей форме самодисциплины. С момента, когда я осознал важность восстановления отношений с Богом, я начал придерживаться некоего кодекса поведения, основанного на понимании, что все живое – ценно, что Бог говорит через людей и события, что даже волос с головы не упадет без Его на то воли. Не буду вдаваться в подробности, так как в этом месте люди приходят к приблизительно одинаковому пониманию мира, выделю одно правило: «Когда тебя ведут, не рыпайся». Или, более мягко – «предавайся».
- Буквально на днях Вы представили публике Ваш новый роман "Голова Якова", фабула которого такова: гениальный композитор Яков получает от свого брата, политтехнолога, необычную пропозицию — создать симфонию к открытию Евро-2012. «Темные Отцы», стоящие за этим заказом, полагают, что только ему по силам создать музыку, которая станет прологом Апокалипсиса... Вы действительно считаете международный чемпионат прологом Апокалипсиса?
- Конечно же, это просто веселая шутка накануне. Следом за персонажем книги В. Лебедько «Хроники русской саньясы» повторю: «Конца света быть не может, может быть конец тьмы».
- Мне кажется, что люди в Украине разочарованы как в президенте, так и в оппозиции. Каковы Ваши политические прогнозы?
- Честно говоря, у меня достаточно фантастический взгляд на политику. Я, например, считаю, что и президент, и парламент, и существующая оппозиция – большая удача для украинского народа. Никогда раньше Восток и Запад страны не были так однозначны в своих оценках происходящего. Наконец-то у страны формируется единое представление о том, что такое хорошо, и что такое плохо. После сине-белой власти украинский электорат отчетливо поймет, что такое честь, порядочность, ответственность, интеллигентность и что такое их отсутствие. Я считаю это хорошими предпосылками к избранию нового достойного кандидата извне. Вполне возможно, что новые персоны украинской политики придут из религиозной среды или будут нести религиозную идею. Согласно недавним опросам, количество людей, верящих в Бога, достигло в Украине рекордной отметки – 71%. Ни один кандидат из светской среды не способен сейчас похвастаться подобным рейтингом. Кроме того, идея богоцентрического общества вполне может оказаться той самой мифической национальной идеей, которую ищут во имя спасения страны вот уже четверть века.
- Какую оценку Вы могли бы дать книге президента Януковича, недавно увидевшей свет? Если, конечно, Вы знакомы с этим опусом…
- Как в анекдоте про учителя-укурка: «Молодец, Коноплёва. Это пять».
С Любком Дерешем беседовал Максим Катрычев