В сознании многих людей существует некая утрированная идиллическая картинка, на которой животные мирно пасутся на бескрайних зеленых лугах, с них бережно состригается шерсть для их же блага, доится молоко с той же бережной заботой, а мясо получают от уже умирающих от естественной старости животных. Данная иллюзия умело создана рекламой производителей этих товаров, но, конечно же, далека от реальности. И если видеозаписи со скотобоен, на которых показан беспрецедентно жестокий подход к животным, выращиваемых для мяса, становятся все более распространенными, и те же мясо, кожа и мех на интуитивном уровне оцениваются мыслящими людьми как нечто негуманное и жестокое, то с шерстью шелком и жемчугом дела обстоят пока иначе. Что же не так с этими материалами и какой ценой создаются модные шерстяные свитера, шелковые платья и украшения из жемчуга? Давайте разбираться.
Шерсть
Помимо получения баранины/ягнятины овцеводство является еще и одним из крупнейших источников получения шерсти. Овцы не особо прихотливы к внешним условиям содержания и поэтому их разводят в странах с разным климатом, но крупнейшим поставщиком шерсти является Австралия. Около трети всей шерсти, используемой в мире, производят именно там. Часто стрижку шерсти оправдывают тем, что животному якобы без этой процедуры будет некомфортно, но суть в том, что даже когда это явление имеет место быть, причина кроется в особенностях селекции – люди сами эту проблему и создали. В диких условиях овцы не нуждаются ни в какой стрижке, так как природой задумано обеспечивать их ровно таким количеством шерсти, которого хватало бы для адаптации к различным климатическим условиям. Чтобы избавиться от лишней шерсти, животное просто линяет. На производстве овец стригут раньше линьки, чтобы не терять нужный товар, а некоторые селективно выведенные виды и вовсе утратили эту способность. Это приводит к смертям овец от переохлаждения, так как стригут их, когда на улице еще слишком холодно.
Одна из наиболее популярных пород – меринос – в основном разводится в той же Австралии и имеет морщинистую кожу с множеством складок, обеспечивающих большее пространство для роста шерсти. Мериносы – одна из тех пород, которые утратили естественную способность линять. Во множественных складках кожи овец этой породы часто мухи откладывают яйца, так как животное само не в силах очистить кожу от остатков испражнений в силу неестественности такого количества складок. Вылупившиеся личинки едят животное заживо. Чтобы избежать этого, заводчики делают операцию, которая называется мьюлесинг, при которой у овцы без какой-либо анестезии отрезается часть кожи с задней части тела. Либо зажимается клипсами, в результате чего начинает гнить и отмирать. Не такая уж радужная картинка складывается. Без анестезии также производятся отрезание хвостов у ягнят и кастрация самцов. Кастрация часто осуществляется путем перетягивания резинкой.
На момент стрижки мериносов объем их шерсти настолько велик, что животным становится тяжело передвигаться. В некоторых странах проводят даже конкурсы скоростной стрижки, во время которых животные получают многочисленные травмы, так как при таком темпе ни о какой бережности речи не идет. Также животное могут не кормить по 12-14 часов, чтобы оно спокойнее переносило процедуру и не мешало стригалям. Даже вне этих конкурсов во время повседневной стрижки работники не особо церемонятся с животными, так как оплата производится чаще за объем собранной шерсти и нередки случаи, когда машинкой отхватывают часть тела.
Когда шерсть животных перестает соответствовать необходимому качеству, их убивают для получения мясных, кожевенных и меховых изделий. Во время транспортировки животных как экспортного мяса (а длительность таких перевозок может достигать нескольких недель) в другие страны, многие из них, не выдержав условий, погибают от болезней, голода и прочего.
Так же, как молочная промышленность является частью мясной и кожевенной, шерстяная повторяет этот путь. Это звенья одной цепи, в которой нет места этичности по отношению к животным. Шерсть получают, конечно, не только с овец, но и с коз, кроликов, верблюдов, альпак. В этих случаях механизмы работы похожи и не отличаются особой заботой о животных.
Сегодня существуют этичные заменители шерсти, которые не уступают ей по теплоизоляционным свойствам, не садятся при стирке и не линяют, а изделия могут выглядеть так же, как из шерсти – акриловые свитера, шарфы уже плотно вошли в нашу жизнь. Красиво, практично и не требует для производства ничьих страданий.
Шелк
Если вопросы жизни и здоровья парнокопытных млекопитающих еще находят отклик в умах сознательных людей, то с насекомыми дела обстоят хуже. Мало кто, кроме строгих веганов, придает значение проблеме их эксплуатации.
Шелк получают из куколок тутового шелкопряда. Добыча его имеет давнюю историю и берет свое начало в Китае примерно с 3000 г. до н.э., судя по тем же древним китайским рукописям и археологическим находкам. Долгое время метод получения шелка оставался в секрете, а попытки вывезти коконы шелкопряда даже карались смертной казнью. Ситуация поменялась во 2 веке н.э. с открытием Великого шелкового пути, и технология изготовления этого материала стала доступна в других странах. А суть ее заключается в следующем.
Шелк является клейким белковым веществом, которое выделяется железами гусениц тутовых шелкопрядов и затвердевает, контактируя с воздухом. Это вещество получают из кокона, которым оплетает себя гусеница, но чтобы его собрать цельным и неповрежденным, куколку убивают, не дожидаясь, пока бабочка покинет кокон, ведь это может повредить материал. Коконы эти подвергают тепловому воздействию, кипятя в воде, или паром, убивая тем самым куколку и упрощая процесс раскручивания шелковой нити. Тутовый шелкопряд (Bombyx mori) – специально выведенный человеком вид, сильно отличающийся по производительности и качеству нити от своих диких сородичей – дикого тутового шелкопряда (Bombyx mandarina).
Тутовые шелкопряды после вылупления поглощают большие объемы листьев тутового дерева, примерно через месяц вес гусеницы может становиться в 10 000 раз больше, чем при рождении. Когда гусеница вырастает, она начинает плести защитный кокон. Реагируя с воздухом, вещества, содержащиеся в коконе, затвердевают и образуют шелк. Около трех дней уходит на завершение процесса формирования кокона. После кропотливой работы по его созданию (чтобы свить кокон, гусеница совершает порядка 24 000 движений головой, образуя благодаря этому около 800-1000 метров шелковой нити) гусеница ожидает превращения в куколку и покидания кокона, но этого ей сделать не позволяют для сохранения кокона и его нитей неповрежденными. Одна куколка дает примерно 0,2 грамма шелка, поэтому для производства его необходимо огромное количество таких куколок.
В современных условиях тутовых червей разводят на фермах. Селекционное выведение привело к тому, что шелкопряды стали полностью зависимыми от людей, а бабочка лишилась возможности летать.
Существует множество растительных (например, соевый шелк) и синтетических волокон, по качеству не уступающих шелку, для производства которых не требуется эксплуатация насекомых. В Индии производят шелк под названием Ахимса (в переводе – «отказ от насилия»), для получения которого куколок шелкопряда не убивают и позволяют им покинуть кокон, используя потом его пустым. Однако, хотя сама куколка при производстве данного типа шелка не погибает, ее потомство, которое она откладывает (в среднем около 500 яиц) погибает от обезвоживания и голода. Поэтому этичность данного вида шелка спорна.
Жемчуг
История начала добычи жемчуга также связана с Китаем и насчитывает несколько тысяч лет. Горошины из раковин моллюсков в древнем Китае дарили семьям императоров и министров. Технологии, позволяющие получать жемчуг искусственным путем, появились там же, в Китае в XIII веке.
Образование жемчуга внутри раковины моллюска – это своего рода отклонение, болезнь, с которой моллюск вынужден бороться. В естественных условиях такая участь постигает примерно одну из сорока устриц. Борьба с этим образованием у моллюска происходит путем покрывания его слоем эпителия, который имеет перламутровый оттенок. Изначально, когда жемчуг добывали в условиях естественной среды, люди научились по форме раковины (она имела несколько отличающийся вид от здоровых) определять, в каких из них можно найти заветные образования. После вскрытия таких раковин моллюск погибал. А так как моллюски – это природный фильтр по очистке воды, масштабная его добыча наносит огромный вред морю и его жителям.
Со временем люди стали получать жемчуг и в искусственных условиях, подвергая этой «болезни» раковины самостоятельно, путём имплантации инородной частички в них. Подвергнутые такой операции раковины погружают затем в воду, где за месяц примерно половина всех этих моллюсков погибает.
Мы сами выбираем границы своей нравственности, и не у всех они могут затрагивать жизни насекомых или моллюсков, однако отношение именно к самым незащищенным созданиям демонстрирует уровень нашего развития как вида, который, по убеждению нас самих, претендует на роль венца природы. Однако венец природы не может быть причиной ее разрушения, поэтому нам предстоит еще долгий путь, чтобы этот статус стал заслуженным.
Артём Антхилов