По состоянию на 1 января 2020 г., добычу угля в России осуществляли 187 угольных предприятий, в т.ч. 57 шахт и 130 разрезов (по данным Минэнерго России). С ростом развития угольной промышленности в нашей стране наблюдается значительное негативное влияние от деятельности угледобывающих компаний на окружающую среду, что в свою очередь связано с недобросовестными предпринимателями, успешно уходящими от выполнения обязательств по восстановлению земель, на которых компании строят свой большой бизнес.
Восстановлением «истощенных» земель в России после угледобычи по большому счету мало кто занимается
В связи с развитием угольной промышленности с 2012 по 2018 гг. значительно ухудшилась динамика рекультивации земель после угледобычи, а именно: сократились площади рекультивированных за год земель в 1,7 раза – с 1 018 га до 589 га, а площадь нарушенных земель за год увеличилась в 2,5 раза – с 4 184 га в 2012 г. до 10 657 га в 2018 г. Получается, земель, на которых осуществляется добыча полезных ископаемых, с каждым годом становится все больше, но восстановлением нарушенных земель после того, как компания извлекла из земли все недра и оставила на отработанном участке «безжизненный» кусок перепаханного грунта вперемешку с отходами, с каждым годом занимаются все меньше.
Согласно данным ООО «МНИИЭКО ТЭК», в 2019 г. фактическое значение уровня рекультивации земель от годового нарушения составило 8,8% (в 2018 г. составляло 5,5%), что ниже планового показателя в 65‑70% почти в 8 раз, заложенного в Программе развития угольной промышленности России на период до 2030 г. (утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 21 июня 2014 г. № 1099-р). На данный момент, данная Программа утратила силу на основании новой Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 г., утвержденной распоряжением Правительства РФ от 13 июня 2020 г. N 1582‑р, где плановый показатель рекультивации земель был занижен до уровня в 30-40% (на 2019‑2025 гг.).
Законодательно существует правовое поле, которое накладывает обязанность на угледобывающие компании заниматься рекультивацией земли путем устранения последствий загрязнения почвы, восстановления плодородного слоя почвы и создания защитных лесных насаждений. Но несмотря на это, в связи с представленными данными, присутствует явное отставание темпов рекультивации земель от темпов нарушения, а также занижение плановых показателей рекультивации земель в принятых государством Программах развития угольной промышленности и, соответственно, накопление общей площади нарушенных земель от деятельности угледобывающих компаний.
Эксперты Минэнерго России в 2018 г. с целью решения данной проблемы предложили повысить данный показатель за счет: совершенствования применяемых технологий горных работ в направлении снижения землеемкости; а также применения новых эффективных технологий, совмещения горных работ с техническим этапом рекультивации, использования горной техники, специальных машин и оборудования.
Но все ли рекультивационные работы связаны с технологической составляющей или же за этим скрывается что-то еще?
Законодательные изъяны, ведущие к уходу компаний от финансовой ответственности
Согласно Росприроднадзору, ухудшение экологической обстановки на объектах угледобычи является следствием многочисленных нарушений самих компаний, в результате чего по результатам проведенных проверок 104 лицензий на пользование недрами в 2019 г. выявлено 493 нарушения законодательства Российской Федерации. В частности, выявлено, что не соблюдаются требования технического проекта на разработку в 101 лицензии из 104, к примеру, не проводится рекультивация нарушенных земель, а отработанные горные выработки по завершению отработки месторождения не законсервированы и не ликвидированы, в результате чего не прекращается негативное воздействие на окружающую среду.
Одним из проблемных вопросов в угольной промышленности на данный момент является банкротство угледобывающих предприятий и тем самым уход компаний от какой-либо финансовой и иной ответственности. Ликвидация предприятий-банкротов происходит без выполнения комплекса технических мероприятий, которые должны быть направлены на ликвидацию опасных производственных объектов и рекультивацию земельных участков. При этом нереализованное имущество, в том числе капитальные горные выработки, в соответствии с законом от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», по решению суда передаются на баланс муниципальных образований, которые, как правило, являются дотационными и не могут нести затраты по содержанию и ликвидации указанных опасных производственных объектов, наносящих вред экологии. В результате чего проблема перетекает от обанкротившегося недропользователя на местную власть, которая не может с имеющими у нее материальными ресурсами справиться со свалившимися на нее проблемными активами ранее действующего угольного предприятия.
Еще одним проблемным моментом нормативно-правового регулирования в части несения ответственности в угольной отрасли является то, что в российских нормативно-правовых актах отсутствуют требования о наличии финансового обеспечения предприятия для рекультивации земель по окончании разработок. При этом разработка угольных месторождений может осуществляться десятки лет, а сами предприятия, которые занимаются угледобычей могут неоднократно реорганизоваться, ликвидироваться (о чем было указано выше), либо продолжать работать, но не иметь финансовых средств на проведение надлежащей рекультивации старых разработок. Отсутствие каких-либо постановлений Правительства в части накопления резервных финансовых ресурсов у угледобывающих компаний для проведения каких-либо технических работ и работ по рекультивации после ликвидации компании, привело к тому, что компании также уходят от какой-либо финансовой ответственности по выполнению своих обязательств касательно данной темы.
Помимо прочего, анализируя информацию от экспертов в данной области, видится множество различных недоработок в рамках некоторых НПА, регулирующих данную отрасль.
Выкачал все ресурсы и сбежал
Практика ухода компаний от финансовой ответственности по обеспечению рекультивации земель после того, как работа на месторождении была завершена, достаточно применима и распространена в нашей стране. Приведем один из ярких примеров.
В начале 2000 гг. в Челябинской области после остановки работ компании «Челябинскуголь» нашлась компания «Челябинская угольная компания», которая согласилась законсервировать все опасные угольные объекты. Но «Челябинская угольная компания» (ЧУК) первое время занималась лишь тем, что выводила из состава обанкротившегося предприятия «Челябинскуголь» ликвидные на тот момент активы – дорогостоящую технику, в том числе и оборудование для откачки грунтовых вод. После того, как ЧУК вывела ликвидные активы, компания не стала заниматься рекультивацией земель и оставила заброшенные угольные разрезы в том же опасном виде, в котором они находились во времена «Челябинскугля».
Несмотря на то, что по закону лицензия на пользование недрами может быть отозвана только после рекультивации, ЧУК обошла это требование с помощью хорошо нам известной процедуры банкротства.
И таких примеров ухода компаний от своих непосредственных экологических обязательств перед законом и самим обществом очень много. Стоит ли здесь об этом говорить, если сами органы власти неоднократно ставили на повестку дня вопрос более глубокой проработки данной темы и необходимости более серьезного регулирования данного рынка.
Как бы не было это печально, но государство из года в год «бьется» над решением данной проблемы, хотя конкретные предложений по ее решению поступают в том числе и от общественности, но земли все больше превращаются в «кучу» использованного ресурса, а многие угольные компании продолжают безнаказанно уходить от ответственности.
Кристина Кужелева и Богдан Грачев
