В 2016 году Аарон Росс, вице-президент всемирно известной Лиги защитников животных (The Humane League), в компании других опытных активистов основал «Альянс за расправленные крылья» (Open Wing Alliance). На сегодняшний день благодаря усилиям OWA свыше 60 миллионов кур-несушек избежали полной страданий жизни в клетках батарейной системы содержания, на смену которой во всех развитых странах приходят фермы со свободным выгулом. Об эффективном альтруизме в борьбе с запредельной жестокостью и об извилистом пути современной зоозащиты Аарон рассказал в интервью Vegetarian.
Почему куры и почему именно яичная индустрия? Иными словами, чем был обусловлен выбор специализации, причем довольно узкой?
Активисты, которые создавали Лигу защитников животных (The Humane League), и я в их числе, в ранние наши годы проводили довольно агрессивные и местами даже успешные кампании против вивисекционных лабораторий, меховых магазинов и цирков с животными, не переставая требовать, чтобы мир стал веганским. Сдвиг случился в 2005 году, когда мы взяли на вооружение концепцию эффективного альтруизма, которая предполагает приложение наиболее рациональных усилий к работе над самыми серьезными проблемами, имеющими практическое решение. Таким образом, мы неминуемо направили наши взоры на сельскохозяйственных животных. Причиной послужило осознание того факта, что этих животных эксплуатируют и убивают в таких масштабах, что человеческий мозг попросту не в состоянии воспринимать подобную математику: попробуйте представить себе, что такое 50 миллиардов кур, идущих на убой! И при этом огромное количество животных проводит свою и без того полную несчастий жизнь в битком набитых клетках, отчаянно сражаясь за жизненное пространство со своими изнуренными сородичами, без какой-либо возможности следовать своим инстинктам. Именно осознание избыточной жестокости ферм батарейного содержания кур-несушек, как наиболее кошмарной и очень распространенной практики интенсивного животноводства предопределило выбор цели. Это казалось даже не столько самой срочной задачей, сколько вполне решаемой.
В 2014 году мы сфокусировались на крупной цели – представителях общепита, поставляющих продукты питания во все основные учреждения США. Мы запустили массированные кампании давления против ведущих брендов и за несколько месяцев сумели заставить ряд корпоративных гигантов подписать соглашение об отказе от яиц с батарейных ферм. Такими темпами к 2015 году практически весь сектор общественного питания объявил о прекращении сотрудничества с фермами клеточной системы, то есть вынес им приговор.
Мы почувствовали, что стоим на пороге чего-то большего. Мы открыли филиалы в ключевых стратегических точках, таких как Мексика, Великобритания и Япония. Вместе с тем мы осознавали, что не вытянем в одиночку. Тогда в мире уже вовсю действовали группы, работавшие над этой проблемой. Весной 2016 года мы собрали на большую встречу несколько таких групп в Европе и предложили им сформировать международную коалицию против клеточной системы содержания. Изначально в нее вошли шесть групп. Так летом того же года началась история OWA.
Каким набором инструментов вы обычно пользуетесь при проведении кампаний?
Вообще, все, что мы делаем в Лиге, сосредоточено на единственной общей цели – достижении максимально положительного эффекта для жизни животных. Поэтому мы не привязаны ни к одной конкретной стратегии и стараемся быть максимально гибкими в выборе инструментария и методик. Кроме того, отдельные метод могут показывать отличные результаты в одной стране и быть абсолютно неприменимы в другой. Если говорить о тактиках, которые продемонстрировали свою эффективность в большинстве регионов, где мы давно работаем, то мы проводим кампании по оказанию давления на конкретные бренды, работу с законодательными органами, переговоры с представителями крупного бизнеса, образовательные программы, уличные акции, публичные мероприятия, интернет-активности и расследования на фермах.
Разумеется, все участники OWA видят конечной целью освобождение животных, а не улучшение условий их жизни, но, будучи реалистами, мы беремся за то, что можно изменить сейчас. И, конечно, никому из нас не хочется, чтобы куры умирали и страдали, поэтому мы добиваемся всех возможных благ, какие можно заполучить на данный момент, но не думаем останавливаться на достигнутом.
Какое влияние оказывают кампании против батарейной системы в частности и узко направленные кампании в целом на положение животных, на общество и на законотворческую деятельность?
Прежде всего, кампании против клеточных ферм оказывают прямое воздействие на судьбы животных. В курах-несушках заложен целый ряд инстинктов, которые крайне важны, например, им нужно возиться в земле, клевать подножный корм, принимать пылевые ванны, вить гнезда и так далее. И ничто из этого им не доступно на клеточных фермах.
Подобные кампании также отвоевывают зоозащитному движению политическое влияние. Всякий раз, когда кто-то, например, подписывает нашу петицию или принимает участие в уличной акции против применения батарейной системы, этот кто-то становится более восприимчивым к зоозащитной повестке и одновременно вносит свой вклад в соответствующие перемены общества в целом. Работа с корпорациями тоже приносит дополнительные плоды: с каждой новой компанией, подписавшей соглашение об отказе от клеточных яиц, принятие сообразных законопроектов становится еще чуть проще и ближе. А законодательные изменения в свою очередь с годами усиливают позиции зоозащитного движения и прививают обществу более сострадательное отношение к животным.
Каковы главные препятствия на пути OWA и других коалиций, работающих в этом направлении?
Нужно понимать, что мы противостоим очень сильному сопернику. Яичная индустрия и транснациональные пищевые корпорации наваливаются на нас всей своей мощью. Например, пытаются дискредитировать нас при помощи СМИ или проплачивают псевдонаучные исследования, желая показать, что тесные клетки полезны животным. При всей смехотворности манипуляций им удается распространять дезинформацию и вводить общественность в заблуждение. Коррупция в правительствах – это также весьма распространенное явление, не говоря уже о том, что многие политики сами активно инвестируют деньги в интенсивное животноводство и, соответственно, лично заинтересованы в поддержании статус-кво.
Вы уже думали, на какую сферу можно будет переключить внимание, когда борьба против клеточных ферм будет успешно завершена?
В тех регионах, где батарейную систему удалось сокрушить, например, в США и некоторых странах Европы, мы запустили кампании против бройлерной индустрии. Коалиция из нескольких крупных американских зоозащитных групп согласовала список довольно амбициозных реформ для продвижения в этом направлении. Аналогичная коалиция в дальнейшем была сформирована и в Европе. На сегодняшний день уже более 150 компаний согласились принять новые условия содержания кур, отказавшись от таких практик, как создание повышенной скученности или поддержание темноты в помещении.
В чем, на ваш взгляд, заключается наибольшее достижение OWA?
Список побед коалиции внушителен, но самым важным достижением мне представляется стимуляция культуры сотрудничества между группами внутри международного зоозащитного движения. Команды со всего мира гармонично делают одно большое важное дело, и это единение уже оказывает ощутимый эффект на результаты. За последние три года мы стали свидетелями резкого роста числа групп, работающих над этой и другими проблемами и углублением сотрудничества между ними. Кстати, в 2019 году к OWA присоединились две активные группы из России – «Голоса за животных» и «Альянс защитников животных».
Динамика экономических показателей неуклонно показывает растущую силу таких стран как Индия, Китай и Бразилия. Каковы ваши планы по работе с этими рынками?
Зоозащитные группы, вступившие в OWA, вовсю работают в каждой из этих стран и во многих других государствах на всех континентах. В Бразилии действуют одни из мощнейших зоозащитных организаций, борющихся за запрет клеточных яиц, и прогресс, который они совершают, поистине впечатляет.
Если говорить об Азии, то в ноябре мы проводим первый Азиатский саммит OWA, где собираем под одной крышей представителей групп со всего региона. Наладить тесное взаимодействие с активистами из Китая особенно заманчиво, учитывая, что это страна с наибольшим числом сельскохозяйственных животных и мировой лидер по количеству производимых яиц. Ежегодно Китай продает вдвое больше яиц, чем существует звезд в галактике Млечный путь.
Каковы, по вашему мнению, главные качества и навыки, которыми должны обладать современные защитники животных, желающие достигать максимальной эффективности в своем деле?
Самое важное для эффективной работы активистов – это практиковать прагматизм вместо догматизма. Быть гибкими в подходах. Делать все необходимое, чтобы помочь животным. Не увязнуть в философствовании и элитизме. Животным все равно, велферистами мы себя считаем или аболиционистами. Им важно, будут ли они избавлены от страданий или смерти во всех случаях, где это осуществимо. Я занимался самыми разными вещами, начиная освобождением животных с ферм и заканчивая участием в переговорах с представителями огромных корпораций. Самоидентичность зоозащитника – это чепуха. Результат для животных – вот единственное, что имеет значение.
За последние полтора десятка лет существенно изменилась не только общественно-политическая повестка в отношении животных, но и лицо самого зоозащитного движения. С чем, по-вашему, это связано?
Резюмируя итоги последнего десятилетия, можно констатировать, что зоозащитное движение вышло на передние рубежи социальной повестки и параллельно научилось играть по сложившемся правилам, чтобы менять общество не снизу, – то есть обращаясь к каждому человеку, призывая его к состраданию и справедливости, – а сверху, через общественные институты. Этот подход также подарил многим из нас восприятие нашей борьбы не как спринта, а как марафона со множеством этапов.
Люди становятся активистами, потому что они небезразличны. Прибавьте к этой страсти достоверную аналитику плюс стратегическое мышление, и вы получите серьезную силу. Как правило, это означает пошаговое движение вперед вслед за медленно отступающим оппонентом. Такая смена ролей превратила нас, горстку разрозненных активистов, в глобальную, уважаемую сеть.
И в этих процессах постепенного смещения общественной морали нельзя недооценивать роль узконаправленных кампаний, включая кампании против батарейной системы, потому что их успешное проведение требует незаурядной самоотдачи и высокой квалификации на коллективном уровне.
Иными словами, мы больше не играем в песочнице, и доказательствами тому служат факторы, демонстрирующие заметные изменения в ситуации. Это рост профессионализма в зоозащите, организационные улучшения внутри движения, увеличение привлекаемых средств в качестве пожертвований и грантов, взлет технологий производства растительных заменителей мяса, ужесточение законодательства в области защиты животных, да и последние конвульсии индустрии цирков с животными тоже вполне показательны.
Подобные процессы – это искры разгорающегося социокультурного пламени. Живодеры и эксплуататоры животных встревожены не зря.
Беседовал Олег Озеров