Микаэл Самсонов — виолончелист-виртуоз, чья карьера охватывает лучшие сцены мира и десятки престижных конкурсов. Родившись в Минске, он прошёл путь от юного лауреата Всесоюзного конкурса до музыканта, выступающего в Альберт-холле, Большом зале Московской консерватории и Зале ООН в Нью-Йорке. Его творчество высоко ценят в Европе и России, где в последние годы он проводит всё больше времени. Но не только музыкальные достижения определяют личность Микаэла Самсонова. Важной частью его пути стал выбор веганского образа жизни: он убеждён, что питание связано не только со здоровьем, но и с духовным ростом и внутренней гармонией. В интервью Vegetarian музыкант рассказал о том, как отказ от продуктов животного происхождения повлиял на его жизнь, о силе классической музыки сегодня и о том, что помогает сохранять баланс в профессии, требующей полной отдачи.
– Вы уже более пяти лет веган. Расскажите, пожалуйста, почему вы выбрали этот образ жизни, что вдохновило и стало поворотным моментом для вас?
– В детстве я много занимался музыкой, участвовал в конкурсах и ездил на гастроли. Во время одной поездки в Германию нас поселили в христианское сообщество, где питание было очень скромным, что для нас, ребят из Минска 90-х, это казалось неожиданным: богатая страна, а еда простая и в небольших количествах. Там я заметил девочку, которая сознательно отказывалась от мяса, хотя еды и так было мало. Это произвело на меня сильное впечатление. Думаю, именно тогда было посеяно зерно, которое спустя год-два проросло: я перестал есть мясо.
Переход на веганство произошёл позже, когда я уже был женат. Именно идеи жены о не причинении вреда оказались для меня решающими, и позже я понял, что это созвучно йогическому принципу ахимсы. Этот выбор изменил не только мою жизнь, но и само ощущение жизни — отношение к миру, к людям, к конфликтам. Я всегда стремился к жизни без насилия и ссор.
Как сказал Пифагор: «Пока люди будут убивать животных, они будут убивать друг друга». Для меня этот принцип остаётся одним из самых убедительных.
– Изменилось ли ваше здоровье и эмоциональное состояние с тех пор, как вы отказались от продуктов животного происхождения?
– Эмоциональные изменения сложно отследить напрямую, но могу сказать точно: я стал более уравновешенным, изменилось отношение к людям и к жизни в целом. Возможно, сначала поменялось мышление, и уже вслед за этим стало невозможным употреблять продукты животного происхождения.
Что касается здоровья, то я просто стал легче — и в прямом смысле, потому что похудел, и в ощущениях. У меня не было серьёзных заболеваний, поэтому трудно оценивать эффект глобально. Какие-то мелкие недомогания пока не исчезли, но я понимаю, что здесь многое зависит не только от отказа от животных продуктов, но и от качества самого рациона. Можно быть веганом и при этом питаться не слишком здорово. Я, например, пока не смог полностью отказаться от продуктов с глютеном, хотя хотел бы.
– Влияет ли веганский образ жизни на вашу творческую энергию и концертную выносливость?
– Однозначно да. Это заметно даже по реакции коллег. Обычно после концертов или репетиций музыканты идут вместе в ресторан, а я не могу разделить с ними трапезу, потому что почти ничего из этого не ем. И многих удивляет: откуда же тогда у меня столько сил, если рацион «ограниченный»?
На самом деле энергии стало гораздо больше. Я чувствую, что чем больше отдаюсь музыке, тем лучше себя ощущаю. Веганство делает меня выносливее: организм не тратит силы на переваривание тяжёлой пищи, и вся энергия идёт в творчество.
– В какой стране вы живёте и работаете сейчас? Насколько развито в ней растительное питание?
– Последние 25 лет я жил в Германии. Около 15 лет мечтал о переезде в Россию, но не знал, как это реализовать. С 2022 года меня начали приглашать на выступления сюда, и с тех пор я стараюсь проводить всё больше времени в России с намерением окончательно перебраться.
Что касается растительного питания, то и в Германии, и в России можно найти всё необходимое. Конечно, в Германии немного проще, особенно в дороге: даже в гостиницах можно без труда позавтракать веганскими блюдами. В России такой привычной опции меньше, но, возможно, это даже лучше — ведь полезнее готовить самому из продуктов, которые сам же и выбрал.
Сейчас в России всё стало очень удобно: особенно в Москве и Петербурге, да и в других городах — при желании можно найти или заказать практически всё.
– С какими сложностями вы сталкивались на гастролях в плане питания и как выходили из ситуации?
– В дороге, конечно, всегда возникают трудности с питанием. Поэтому со временем я выработал привычку брать с собой всё необходимое: от простых продуктов до небольших устройств, в которых можно приготовить суп или даже сделать растительное молоко.
– Помните ли вы момент, когда впервые почувствовали, что музыка — это ваше призвание?
– Сообщения о том, что музыка — моё призвание, я получаю всю жизнь. Люди как будто постоянно напоминают мне об этом. Даже недавно, когда я приехал преподавать в один известный образовательный центр, мне снова сказали: моё место прежде всего на сцене, а преподавание возможно лишь тогда, когда остаётся время и силы.
Впервые же я по-настоящему почувствовал это в 11 лет. Я вернулся с всесоюзного конкурса в Краснодарском крае, где получил первую премию. Для меня это было неожиданно: обычно побеждали участники из Москвы или Петербурга, а тут отметили мальчика из Минска. Этот момент стал для меня важной обратной связью: значит, стоит вкладывать в музыку своё время и энергию.
До того я занимался скорее потому, что меня заставляли — за что я сейчас тоже благодарен. Но ощущение, что это моё дело, пришло как будто само по себе. Мы никогда не знаем точно, откуда приходит такое знание: от взрослых, изнутри или «свыше».
– Какие произведения или композиторы особенно близки вам сегодня и почему?
– В классической музыке много великих произведений, и большая их часть была написана в Западной Европе. Я искренне люблю эту музыку. Но если говорить о самом близком, то это, конечно, русские композиторы. Сейчас, например, я готовлюсь к концерту «Русские юбилеи» в Петербургской филармонии, посвящённому их творчеству.
Музыка Чайковского, Рахманинова и других русских композиторов — это то, что не сравнить ни с чем. Она остаётся для меня самым родным: в ней детские эмоции, воспоминания, ощущение дома и корней. Думаю, это не изменится никогда.
– В чём для вас сила классической музыки именно сейчас, в современном мире?
– Спасибо за этот вопрос. Долгое время я сам задавался им и сомневался, есть ли в моей профессии настоящий смысл. Вокруг столько людей, которые помогают другим напрямую: врачи, психологи, духовные наставники. Их вклад очевиден. А я порой не понимал, что же даю людям я.
Перелом наступил тогда, когда совершенно разные люди — и близкие к музыке, и далёкие от неё — начали говорить мне одно и то же: «У тебя в руках мощное оружие, с помощью которого можно дарить свет и радость». И я постепенно начал это ощущать.
Я стал внимательнее смотреть на реакцию слушателей, видеть, как музыка воздействует на них. И понял, что это действительно энергия — божественная, проходящая через меня и инструмент дальше к людям. В этом сила музыки: она способна быть светом, который соединяет нас и меняет состояние души.
– Есть ли у вас музыкальные эксперименты — например, совместные проекты с артистами других жанров?
– Да, я открыт к экспериментам и новым формам до сих пор. У меня уже были проекты на стыке музыки и других искусств — с поэзией и живописью. Думаю, в будущем возможны и другие коллаборации, в том числе с музыкантами разных жанров. Всё зависит от предложений и от того, насколько они будут близки по духу.
– Вы играете на виолончели с уникальной историей. Что для вас значит этот инструмент?
– Своя виолончель появилась у меня не сразу. Всё детство и юность я играл на чужих инструментах — педагоги или друзья давали их на время. Мама однажды сказала: «Просто говори, что тебе нужна собственная виолончель». И я прислушался к её совету.
В 90-е в Минск приехала съёмочная группа из Баварии, чтобы снимать фильм о главном дирижёре филармонического оркестра. Я тоже участвовал и во время интервью честно сказал: «У меня всё хорошо — еда есть, условия есть, но не хватает одного: своей виолончели». Когда фильм показали по телевидению в Германии, его увидела семейная пара коллекционеров инструментов. Они связались со мной через Гёте-Институт и предложили: «Приезжай — у тебя будет виолончель».
Так этот инструмент вошёл в мою жизнь. Это был щедрый и судьбоносный подарок, за который я бесконечно благодарен.
– Как выглядит ваш обычный день вне сцены? Есть ли у вас личные практики для восстановления и баланса?
– Всё зависит от того, есть ли вечером концерт. В такие дни всё подчинено подготовке: и эмоциональной, и физической. Нужно настроиться на концентрацию и на то, чтобы отдать слушателям максимум энергии, поэтому готовлюсь с утра и стараюсь минимизировать общение.
Вне концертных дней я уделяю время восстановлению. Занимаюсь практиками, обращаюсь к традициям, а ещё люблю совмещать это со спортом: катаюсь на велосипеде, а если позволяет погода — играю в баскетбол.
– Какие привычки или принципы в вашей жизни вы считаете самыми важными для гармонии?
– Я стараюсь следовать рекомендациям аюрведы: вставать пораньше и соблюдать режим дня. Для музыканта это особенно трудно, ведь концерты и репетиции часто смещают график. В детстве было проще: меньше организационных забот и больше времени для занятий — тогда я мог проводить с инструментом по 5–8 часов в день. Сейчас это реже, но в идеале так должно быть всегда.
Как говорил Николай Цискаридзе, профессия музыканта, как и профессия балетного артиста, на сцене выглядит легко и красиво. Но за пределами сцены — это «кровь, пот и слёзы». Я с этим согласен. При этом самый важный для меня принцип сегодня — состояние благодарности. Оно помогает и в жизни, и на сцене: любое волнение или трудность исчезают, стоит только вернуться к ощущению благодарности, и тогда всё снова становится возможным.
– Что для вас источник вдохновения вне музыки?
– Прежде всего это природа. Прогулки у моря, возможность побыть в лесу или рядом с водоёмом — всё это наполняет и даёт силы. Вдохновляют и люди, особенно те, чей подход к жизни откликается во мне. Это могут быть мудрецы, рассказывающие о том, как быть счастливым и жить проще, или личности, которые своим примером показывают путь. Иногда вдохновение приходит даже от чтения или прослушивания интервью — в том числе и ваших гостей.
– Какие советы вы бы дали молодым музыкантам, которые только начинают свой путь?
– Результаты всегда приходят туда, куда человек вкладывает больше всего времени и внимания. Успешные люди отличаются тем, что концентрируются на своём деле: они по-настоящему увлечены и не жалеют усилий ради того, что для них важно. Это не про бесконечные сериалы или ленты в соцсетях — это про глубокое погружение в то, что действительно дорого.
Есть прекрасный пример. Когда британская виолончелистка Жаклин Дюпре приехала на стажировку к Мстиславу Ростроповичу, он занимался в основном только с ней и сказал: «Вы играете лучше всех, даже лучше меня». При этом она продолжала заниматься часами каждый день. Когда её спросили, как ей удаётся столько времени проводить с инструментом, она удивилась: «А как иначе? Мне же нравится это делать». Вот это и есть главный секрет — искреннее удовольствие от труда и любовь к своему делу.
– Где можно вас послушать в ближайшее время?
– Ближайшие выступления пройдут в Иерусалиме, затем 16 октября в Санкт-Петербурге, в филармонии. А в Москве я буду играть 6 декабря в консерватории.
Аккаунт в соцсети: @mikaelsamsonovcellist
Сайт: mikaelsamsonov.com
Фото: Roman Kalinovski