Моя история началась довольно невинно — маленькая девочка хотела спасти собак. Да, я всегда была фанаткой животных. Моя мама тоже: если мы видела на улице собаку, которая выглядела так, будто нуждается в помощи, мама жала на тормоз, а я выпрыгивала из машины и мчалась к собаке. Из нас получился прекрасный тандем. Я и по сей день занимаюсь спасением собак.
Каждый маленький ребенок рождается с безусловной внутренней любовью к животным. Животные — совершенные и не похожие друг на друга создания, у каждого своя личность, и ребенок умеет это видеть. Но затем ты подрастаешь, и тебе говорят, что общение с животными — это так по-детски. Я знаю людей, которые росли на ферме, им поручали ухаживать за поросёнком или телёнком. Они любили этих животных. Но наступал момент, когда один из родителей забирал питомца на бойню со словами: «Пора становиться более жёстким. Вот что значит повзрослеть».
Моя любовь к животным столкнулась с моей любовью к мясу, когда мне было восемь. Мы с братом летели в самолете, принесли обед — это был ягнёнок. Как только я воткнула в него свою вилку, мой брат начал блеять, как маленький ягнёнок (ему в то время уже исполнилось 13, и он отлично знал, как заставить меня страдать). Внезапно в моей голове сложилась картинка, и я пришла в ужас. Это ведь всё равно что убить ягнёнка своими собственными руками! Прямо тогда, в полёте, я приняла решение стать вегетарианкой.
Но что я знала о питательных веществах и вообще о диетологии — мне ведь было всего восемь. Следующие несколько месяцев я ела только мороженое и яйца. А затем мои убеждения поколебались. Я как-то начала забывать о своём отвращении к мясу — да, я ведь так любила свиные отбивные, бекон, стейк и всё такое…
Когда мне было 12, я начала заниматься в студии актёрского мастерства. Мне это нравилось. Мне нравилось общаться со старшими ребятами. Мне нравилось чувствовать, что я могу прикоснуться к другому миру, который даёт столько переживаний и возможностей. Тогда я осознала, к чему у меня есть страсть, и тогда же начала понимать значение слова «обязательство».
Но моё «обязательство» не есть животных было каким-то неуверенным. Я просыпалась утром и заявляла: «Сегодня я вегетарианка!», но было так сложно сдержать слово. Я сидела в кафе с подружкой, она заказывала стейк, и я говорила: «Слушай, ты собираешься это доесть?» и съедала кусочек. «Я думала, ты теперь вегетарианка?!» — напоминала мне подруга, а я парировала: «Ты всё равно не сможешь съесть всё это. Я не хочу, чтобы стейк отправили на помойку». Я использовала любое оправдание.
Мне было 18, когда на экраны вышел фильм «Бестолковые». Юность — сама по себе странный период, но стать в это время известной — это действительно дикий опыт. Это здорово, когда тебя узнают как актера, но после выхода «Бестолковых» было такое ощущение, что я попала в эпицентр урагана. Вы можете думать, что слава дарит больше друзей, но на самом деле вы попадаете в изоляцию. Я больше не была простой девочкой, которая может совершать ошибки и получать удовольствие от жизни. Я находилась под огромным давлением, я как будто боролась за собственное выживание. И в такой ситуации мне было сложно поддерживать контакт с той Алисией, которой я была на самом деле, это было невозможно.
Почти невозможно. Один из плюсов публичности в том, что группы по защите прав животных узнавали о моей любви к собакам и стали привлекать меня к участию. Я участвовала во всех кампаниях: против опытов на животных, против меха, против стерилизации и кастрации, а также в акциях по спасению животных. Для меня всё это имело очень большой смысл, на фоне общего хаоса в моей жизни это выглядело простым, понятным и правильным. Но тогда никто не разговаривал со мной серьёзно о вегетарианстве, так что я продолжала свою игру — то я вегетарианка, то нет.
Однажды я пришла домой после разрывающего сердце дня, который провела в приюте для животных — я привела домой 11 собак, которых должны были усыпить. И тут я задумалась: «А что теперь?». Да, я делала то, чего требовало моё сердце, но в то же время я понимала, что это не является настоящим решением проблемы: на следующий день в приют приведут ещё собак… а потом ещё… а потом ещё. Я отдавала своё сердце, душу, время и деньги эти бедным созданиям. И тут меня как будто током ударило: как я могу тратить так много сил на спасение одних животных, но при этом есть других? Это был глубокий кризис сознания. Ведь все они равноценные живые существа. Почему одним миленьким собачкам мы покупаем специальные собачьи кроватки, а других отправляем на бойню? И я спросила себя, очень серьезно — почему бы мне не съесть свою собаку?
Это помогло мне утвердиться в своём решении раз и навсегда. Я поняла, что до тех пор, пока я трачу деньги на мясо и любые продукты, производство которых связано с жестокостью и издевательством над животными, эти страдания никогда не закончатся. Они не прекратятся просто по моему хотению. Если я по-настоящему хочу остановить издевательства над животными, я должна бойкотировать эту индустрию по всем направлениям.
Тогда я объявила своему бойфренду Кристоферу (сейчас он мой муж): «Теперь я веган. Навсегда. Ты не обязан тоже становиться веганом». И я начала болтать всякий вздор о том, что я хочу спасать коров, как я построю свою новую веганскую жизнь. Я собиралась всё продумать и спланировать. А Кристофер нежно посмотрел на меня и сказал: «Малыш, я тоже не хочу причинять страдания хрюшкам!». И это убедило меня в том, что я самая счастливая девушка на земле — ведь Кристофер всегда поддерживал меня, с первого дня.
Тем же вечером мы поджарили свой последний стейк, который лежал в морозилке, и сели за последний невегетарианский ужин. Он получился очень торжественным. Я перекрестилась, как католичка, хотя я еврейка, потому что это был акт веры. Я никогда не готовила без мяса. Я не была уверена, что ещё когда-нибудь съем что-нибудь вкусное.
Но всего через две недели после перехода на веганский рацион меня начали спрашивать: «Что с тобой происходит? Ты так потрясающе выглядишь!». А ведь я ела пасту, картофель фри и всю эту вредную пищу (я и сейчас иногда её ем). Всё, от чего я отказалась, — это мясо и молочные продукты, и всё же я стала лучше выглядеть всего через две недели.
Что-то по-настоящему странное стало происходить внутри меня. Всё мое тело стало как будто легче. Я стала более сексапильной. Я чувствовала, что сердце моё раскрылось, плечи расслабились, и я вся стала как будто мягче. Я больше не носила тяжёлый животный белок в своём теле — а ведь на его переваривание уходит куча энергии. Ну и плюс мне больше не надо было нести груз ответственности за страдания; в теле испуганных животных перед забоем вырабатывается кортизол и адреналин, и мы получаем эти гормоны вместе с мясной пищей.
Что-то происходило на еще более глубоком уровне. Решение стать веганом — решение, которое я приняла исключительно ради себя самой, это было выражение моего истинного «я», моих истинных верований. Это был первый раз, когда моё «я» сказало твердое «нет». Моя настоящая природа начала проявляться. И она была могущественной.
Однажды вечером, спустя несколько лет, Кристофер пришёл домой и объявил, что хочет стать макробиотом. Он прочитал интервью с людьми, которые говорили о том, что благодаря такому питанию они чувствуют себя гармоничными и счастливыми, он был заинтригован. Я же слышала (как потом оказалось, я ошибалась), что макробиотика подходит лишь больным людям и что рыба — ключевой продукт в таком рационе. Это было не для меня! Тогда он нежно посмотрел на меня и сказал: «Хорошо, малыш, я попробую макробиотику, а ты не обязана это делать».
По иронии судьбы, я в тот момент экспериментировала с другим видом питания — сыроедением. Я съедала тонны фруктов, орехов и других сырых вкусняшек. Хотя я хорошо себя чувствовала в солнечной Калифорнии, когда мне пришлось ехать в снежный, холодный Манхэттен — мы работали с Кэтлин Тэйлор и Джейсоном Биггсом в спектакле «Выпускник» — всё изменилось. После нескольких дней работы моё тело стало холодным, уровень энергии понизился, но я продолжала есть свою сырую еду. Между репетициями я смело шла навстречу зимнему холоду в поисках сока из ростков пшеницы, ананасов и манго. Я нашла их — это же был Нью-Йорк — но чувствовала себя нехорошо. Мой мозг ничего не хотел слышать, но тело продолжало подавать сигналы, что оно вышло из баланса.
Другие члены нашей актёрской команды постоянно дразнили меня из-за «экстремальной» диеты. Я клянусь, Джейсон однажды заказал ягнёнка и кролика, только чтобы позлить меня. Каждый раз, когда я зевала и выглядела уставшей, режиссёр объявлял: «Это всё потому, что ты не ешь мяса!».
Забавно, как кусочки паззла твоей жизни однажды складываются в общую картинку. Во время того же самого визита в Нью-Йорк я зашла в кафе «Свеча» и увидела Темпл, официантку, которую не видела несколько лет. Она выглядела потрясно — кожа, волосы, тело. Темпл рассказала, что обратилась за помощью к консультанту по макробиотике, и теперь она стала здоровее, чем когда-либо в жизни. Я решила, что подарю Кристоферу на день рождения консультацию у этого специалиста. Она так великолепно выглядела — должно быть, в этой макробиотике есть смысл.
Когда пришло время консультации, мои беспокойства возобновились с новой силой. Мы пришли в офис специалиста по макробиотике, я села, скрестила на груди руки и подумала: «Вот глупость!». Консультант вежливо игнорировала меня и работала только с Кристофером — составляла рекомендации для него. Когда мы собирались уходить, она вдруг обратилась ко мне: «Может, вам тоже стоит попробовать? У вас будет больше энергии, и я помогу вам избавиться от акне». Чёрт. Она заметила. Да, конечно, все замечали. С тех пор как я перестала принимать противозачаточные таблетки, моя кожа превратилась в ночной кошмар — с кистозным акне. Иногда мне приходилось просить сделать повторный дубль во время съемок — так плохо выглядела моя кожа.
Но она не закончила. «Вы знаете, как много ресурсов затрачивается на доставку некоторых продуктов, которые вы употребляете? — спросила она. — Кокосы, ананасы и манго летят сюда во всех концов света. Это огромная растрата горючего». Я никогда не думала об этом, но она определенно была права.
Я чувствовала, как моё предубеждение уходит. «Как эта еда может подходить вам холодной зимой в Нью-Йорке? Если вы едите продукт из другой климатической зоны, что делать с ним вашему телу? Ваше тело здесь, в холодном Нью-Йорке. А манго создано, чтобы охлаждать тела людей в тропическом климате». Меня зацепило. Акне, манго, перерасход топлива — она меня переиграла. Я решила дать ей шанс, и через неделю следования её рекомендациям состояние моей кожи — акне преследовало меня долгие годы — существенно улучшилось. Это было волшебство.
Но это настоящая диета супергероя. И я не жду, что все станут супергероями за одну ночь. Рекомендации содержали и простые советы: добавлять цельные зерновые в каждый прием пищи. Я почти каждый день готовила мисо-суп и постоянно ела овощи. Я проверяла, чтобы вся моя еда была сезонной и местной, покупала яблоки вместо ананасов. Я сказала «прощай!» белому сахару и всем сахарозаменителям. Я перестала есть выпечку из белой муки, готовую еду из магазинов и, конечно, по-прежнему не ела мяса и молочных продуктов.
Несколько корректировок, и всё полностью изменилось.
Хотя и будучи веганом я чувствовала себя хорошо, после перехода на макробиотику у меня появилось ещё больше энергии. В то же время внутренне я стала очень спокойной и умиротворенной. Мне стало легко концентрироваться, мышление стало очень ясным. Когда я стала веганом, то заметно похудела, но только макробиотика помогла убрать оставшиеся лишние килограммы и привела меня в идеальную форму без дополнительных усилий.
Спустя еще какое-то время я стала более чувствительной. Я стала лучше понимать суть вещей и слышать интуицию. Раньше, когда говорили: «Слушай своё тело», я понятия не имела, что они имеют в виду. «Что говорит мое тело? Да кто ж его знает, оно просто есть!». Но затем я поняла: моё тело действительно всё время пытается мне что-то сказать, однажды я стерла все преграды и услышала его.
Я живу в большем согласии с природой и временами года. Я живу в согласии с собой. Вместо того, чтобы полагаться на окружающих людей в выборе направления, куда мне идти, я иду своим путем. И теперь я чувствую — изнутри — какой шаг сделать следующим.
Из книги Алисии Сильверстоун «TheKindDiet», перевод: Анна Кузнецова.
P.S. Алисия рассказала о своём переходе на макробиотику и очень доступно — о самой это системе питания в своей книге «The Kind Diet», в книге много интересных рецептов. После рождения ребёнка Алисия выпустила ещё одну книгу — «The Kind Mama», в которой делится опытом беременности и воспитания ребёнка-вегана. К сожалению, в настоящее время на русский эти книги не переведены.
Текст был опубликован в журнале Vegetarian.