В 2007 году вместе с волонтёрами «Подорожника» я впервые пришла в детский дом-интернат №4 в Павловске. Первая реакция при виде детей с особенностями развития – паника, жалость и страх. Как с ними общаться? Как вести себя? Было лето, праздник на улице, который организовал «Подорожник». Дети, воспитатели и волонтёры – все смотрели концерт. А я смотрела на детей. И ничего не помню из того дня, кроме своих эмоций. Когда концерт закончился, мы повезли детей в корпус, помогли им раздеться. Там, в душном коридоре корпуса №2, под крики детей и ворчание воспитателей, меня обнял Саша и сказал: «Давай с тобой дружить. У тебя есть телефон?». Много воды утекло с того дня, много прошло мастерских «Подорожника», совместных выездов и проектов, Саша вырос и давно переехал в ПНИ в Петергофе, мы с ним дружим все эти годы.
«Подорожнику» уже 10 лет, под его влиянием произошли изменения в самом детском доме, его подопечные вырастают, становятся самостоятельными, многие ведут социально активный образ жизни. После ухода из организации прежнего руководства, которое заложило традиции, определило направление деятельности, создало основные проекты, «Подорожник» был на грани закрытия. Но сегодня он возрождается – с прежними традициями, со старыми и новыми проектами, с новым руководителем и неизменным курсом: открывать детей миру, открывать детям мир.
О традициях «Подорожника», его проектах, о праздновании 10-летнего юбилея, об изменениях в детском доме мы поговорили с руководителем организации Максимом Бойковым.
«Я не пришёл туда как волонтёр. Я пришёл туда как фотограф. Я учился на фотожурналиста и пришёл снимать в ДДИ курсовую работу. А у Андрея (Андрей Домбровский, один из основателей и один из первых руководителей «Подорожника» – прим. Автора) такая система, что у него нет ни фотографов, ни журналистов: если ты пришёл в детский дом, получи ребёнка – и вперёд.
Для меня всё это было жутко, я думал, пять раз схожу, сниму какие-то картинки и убегу. Начал ходить – и не знаю… Перестал думать, уходить или нет. Наверное, после того, как съездил с ребятами в Елизаветино, я стал осознавать их как своих друзей. Я понял, что не знал ничего об этих людях, кто они такие. И я хочу донести до людей, до общества, что есть особые люди, и что нет в них ничего такого плохого и страшного. Что с ними можно и нужно общаться. И это общение поможет обществу оздоровиться».
Каким образом?
Чем меня задели эти дети: они настолько неиспорченные, настолько открытые и откровенные! Они чисты. С одной стороны, они не образованы (только последние три года их начали возить в школы). Оттого, что они не образованы, они, наверное, и вот такие искренние. Они отдают свою душу просто, они не говорят книжками, какими-то умными фразами. Мы привыкли подстраиваться под общество, чтобы кем-то быть, чтобы нас принимали. Мы привыкли к материальным благам. А есть же духовное. И эти дети и дают эту духовность, энергию, которой ты живёшь. Вот ты не занимаешься с детьми какое-то время, и понимаешь, что ты становишься какой-то не такой, опять что-то теряешь. А сейчас, когда мы вновь активно занимаемся с детьми, я понимаю, что очень много приобретаю. Что-то сильное, чувственное, настоящее.
Какие проекты делает «Подорожник»?
В основном это «Субботние мастерские». Мы приходим по субботам в детский дом и что-то мастерим вместе своими руками. Мы стараемся всё делать с какой-то целью. Например, перед «Роком» («Мы вместе играем рок» – это наше ежегодное мероприятие) мы делали грамоты, чтобы каждому сказать «спасибо» и поздравить тех, кто принимал участие в мероприятии. И эти грамоты начались с того, что мы сделали своими руками бумагу. Это было очень круто. Мы сделали грамоты, бейджи и таблички для названия станций на мастерских. У нас была конкретная цель, и ребята знали, что и для чего они делали. Не просто порисовать, занять ручки и разработать мелкую моторику, а чтобы они пришли на «Рок» и почувствовали, что они приняли непосредственное участие в организации праздника. Что они создали этот «Рок». Не мы, не кто-то ещё, а они сами. И мне кажется, это очень важно.
«Мы вместе играем рок» – это ещё один наш проект. Он направлен на интеграцию детей. Минувшим летом «Рок» проводился уже в седьмой раз. Ежегодно мы собираемся на территории Школы Горчакова (это наши друзья), которая находится рядом с детским домом. Это открытая территория, куда может зайти любой прохожий и пообщаться с детьми.
На субботние мастерские люди часто просто боятся прийти, так как они проходят на территорию детского дома. Многие не знают, что это за дети, как с ними общаться. А на «Роке» у нас нейтральная территория, живая музыка, совместные мастерские.
Я была на «Открытых мастерских». Чем они отличаются от субботних?
«Открытые мастерские» мы организовали накануне нашего Дня рождения. В «Подорожнике», как нас учил Андрей (и я стараюсь это продолжать), – мы соблюдаем традиции. Есть такая традиция – в День рождения дарить подарки. И мы решили сделать какие-то подарки, выйти на улицу и дарить их людям. Так как наш День рождения приходится на канун Нового Года, решили сделать свечи. На территории Школы Горчакова развернули полное производство свечей, делали их тремя способами: из вощины, из горячего воска (макали заготовки в растопленный воск) и «формовые» (заливали растопленный цветной парафин в формы). С этого и начались последние «Открытые мастерские» – на открытой территории, с развёрнутым производством свечей. И мы приглашали к участию абсолютно всех. Тем более, что в это время были школьные каникулы, и семейные дети имели возможность прийти и познакомиться с нашими ребятами.
Много свечей вы сделали с ребятами?
Всего около 500 штук. И потом, на субботних мастерских, мы их упаковывали и заворачивали.
Как вы отметили День рождения «Подорожника»? Кому подарили свечи?
День рождения был очень насыщенным. Сначала мы провели мастерские в «Этажах» (ЛОФТ проект «ЭТАЖИ» – арт-пространство в Петербурге – прим. Автора). Там мы вместе с детьми делали свечи из вощины. С нами был Андрей Домбровский, дети из ДДИ, волонтёры и наши бывшие подопечные. Потом мы пошли с детьми на интерактивную выставку компьютерных игр и приставок. После выдвинулись пешком от «Этажей» на Дворцовую площадь. И уже по дороге дарили свечи прохожим. На Дворцовой в этот день был Дед Мороз, лазерное шоу и огромная толпа. А у нас было около двухсот свечей, наших свечей, которые мы сделали сами. И вместе с детьми мы раздали все свечи, которые взяли с собой.
Часть свечей мы передали жителям и сотрудникам «Ночлежки», подарили сотрудникам детского дома, нашим учредителям, коллегам из других благотворительных организаций, нашим друзьям – ресторану «Тепло» и школе Горчаковых.
Мастерская в «Этажах» – это была одноразовая акция?
Нет. Когда я открывал в «Этажах» свою выставку, я спросил у руководителя, можно ли приехать с детьми из ДДИ и сделать мастерскую перед выставкой. Они сказали: «Да, конечно!». С этого дня мы стали проводить там мастерские. Это очень крутая история, потому что, во-первых, дети выезжают в город, и для них это прекрасная коммуникация. Во-вторых, обычные семейные дети взаимодействуют с нашими, детдомовскими, особыми. Это очень здорово, когда обычные дети видят, что есть такие люди, и что в этом нет ничего зазорного.
Расскажи, пожалуйста, про выставку. Она как-то связана с детьми из ДДИ?
Я фотограф. С 2010 года занимаюсь документальной фотографией, фотожурналистикой, что меня и привело в детский дом. Я сделал фотографии во время наших загородных выездов с особыми детьми (это были поездки в Вепсский лес). Из фотографий получилась выставка «Вепсский лес или история одного дня». Мы просто показали зрителям наши впечатления и предложили им через фотографии прожить один день вместе с нами в Вепсском лесу. И в «Этажах» в белом коридоре в течение года были выставлены мои работы.
Далеко вы выезжали с детьми?
Первый наш выезд был в Елизаветино. Мне было очень страшно, я не понимал, как это будет, ведь за детьми, как мне казалось, надо постоянно следить. А на самом деле, это обычный ребёнок, и с ним происходит такое же взаимодействие, как с обычным ребёнком. Оказалось, всё настолько легко! Мы вместе с ними готовили еду. Дети узнавали, что такое пельмени, что они не растут на деревьях, узнавали, что такое картошка, когда они ни разу в жизни её не видели. И для них приготовить еду было очень круто. Очень много времени занимала у нас готовка. Но мы ещё и вместе пели песни, играли в настольный теннис, праздновали Дни рождения, сами пекли торты и делали подарки для именинников, ставили спектакль к Восьмому марта. Жили одной большой семьёй.
После Елизаветино были ещё выезды?
Да. Потом родился проект «Вепсский лес». Он длился 4 года, всего было 5 выездов. Сам Вепсский лес находится в посёлке Винницы, Подпорожский край. Ехать туда надо было около 400 км, это 8 часов. Мы ехали на огромном 40-местном автобусе. Все переживали, как такую дорогу перенесут ребята. Оказалось, что они дорогу переносят куда лучше нас. Они сели – и они едут. Остановки у нас, конечно, занимали по часу. Ни автобус, ни лес – ничто не предрасположено для людей с ограниченными возможностями.
Все поездки были летом, лишь однажды мы поехали туда осенью. На 10 дней. Развернули и там свечную мастерскую, сделали много заливных свечей и устроили в самом посёлке Винницы ярмарку (это и были наши первые «открытые мастерские»), организовали мастер-класс. Мы сами собирали грибы, потом их жарили, пироги пекли. «Вепсский лес» – это очень добрая история, которую мы хотим продолжить.
Сейчас многие общественные организации в детском доме уже выезжают с детьми куда-то летом и живут там по несколько дней, называется это «детский лагерь».
И ещё у нас есть красивый проект «Пасха. Звон Колоколов» – это традиция, которую Андрей нам привил. Мы отмечаем Пасху два дня: субботу и воскресенье. Первый день мы вместе с ребятами собираемся и красим яйца. На второй день мы едем на какую-нибудь колокольню в Пушкин или Тярлево, забираемся на неё и трезвоним во все колокола.
Какие изменения произошли в ДДИ за время работы «Подорожника»?
Первый раз, когда я пришёл на территорию павловского ДДИ (это было в конце 2008 года), мы забирались через дырку в заборе, потому что в детский дом было практически не попасть. Была информация, что это закрытая территория, там жили какие-то тяжело больные люди… Ты заходишь на территорию, и первое, что ты слышишь, –неимоверная тишина, как будто ты попал в Чернобыль. Такой был дух. Стоит детская площадка – совершенно пустая. Ничего не происходит, тишина полнейшая. Корпус – обшарпанное здание советских времён, из окон никто не выглядывает. Как будто здесь никто не живёт. Заходишь в корпус – в нос бьёт тошнотворный запах еды и нестиранных пелёнок (тогда ещё были пелёнки).
Сейчас, когда ты входишь в детский дом, ты чувствуешь движение, слышишь жизнь: играют дети, гуляют дети. Настоящий детский дом, он живёт. Во сколько бы я ни приехал, там постоянно движение. Из окон дети выглядывают. Корпуса красивые стали, их отремонтировали. Внутри нет этого страшного запаха, потому что появились подгузники. Пропала кухня – теперь еду привозят, внутри не готовят. Есть специальные проверяющие, которые неожиданно приходят и пробуют детскую еду, чтобы она была качественная.
Раньше в детском доме было 600 детей, сейчас – 300. Раньше было по 13 человек в группе, сейчас – по 6. Эти«семейные» группы – эксперимент, который запустил сам детский дом. Отдельная спальня, отдельная игровая, отдельная столовая. Сейчас совершенно другая атмосфера внутри. Ты заходишь, с тобой здороваются, приглашают войти, предлагают поиграть с детьми в гостиной.
Как добились таких изменений?
На самом деле, это заслуга всех общественных организаций, которые работают в ДДИ, и лично Андрея, который два года был заместителем директора детского дома. В частности, он сделал всё для того, чтобы детский дом стал более открытым. Раньше, например,туда можно было попасть только с санитарной книжкой. Сейчас – с паспортом и флюорографией.
На что существует «Подорожник»?
«Подорожник» существует на какие-то духовные силы, потому что сейчас у нас нет благотворителей. У нас есть волонтёры, которые финансово помогают. Они покупают материалы для мастерских. И сейчас для нас это большая проблема. Я в какой-то момент остался без работы, и отчасти это, конечно, хорошо, потому что я могу полноценно заняться «Подорожником». Но за «Подорожник» я сам себе деньги не плачу. Конечно, мы ищем спонсоров, постоянных благотворителей, чтобы мы развивали свои проекты, которые помогают открывать детей миру.
Почему люди становятся волонтёрами?
Мне кажется, волонтёры осознанно приходят, наверное, только по одной причине: это жалость. Мне жалко этих детей, им нужна помощь – я приду и помогу. У нас всегда были сложности с волонтёрами.«Подорожник» всегда был, можно сказать, семейным, но сейчас мы хотим развиваться. И мы хотим попытаться перестроить отношение волонтёров к особым детям. Все приходят и начинают что-то материальное давать детям, дарить им что-то. Это самое простое, но это не всё. Те люди, которые остаются надолго, конечно, меняются. Они находят в ребятах друзей, и они уже с ними общаются как с друзьями. Они могут не ходить постоянно на мастерские, но они регулярно общаются, созваниваются. И, с другой стороны, мы хотим перестраивать и наших ребят тоже. Мы учим их, что в жизни можно не только брать, получать и просить, но и отдавать. И это очень важно.
Как тебе кажется, «Подорожнику» удаётся сохранять прежние традиции?
В ноябре на «Открытые мастерские» к нам приезжали наши бывшие подопечные, с которыми мы много лет подряд занимались на «Субботних мастерских». На нашем традиционном обсуждении за чаем они сказали: «Здорово, что это именно те мастерские, которые были». Для меня лучше ничего быть не может, и для меня это знак, что мы всё правильно делаем, сохраняем этот дух «Подорожника».
Беседовала Анастасия Балашевич