7 часов в дороге из курортной деревушки Элла в горной области Ланки в сторону города Канди – как нельзя лучше подходят для того, чтобы изложить несколько соображений о странствиях по острову и о путешествиях в целом.
Мы всего неделю в стране, но попробовав сердцевину, вы будете иметь представление и о всем фрукте, не так ли? Думаю, это рассказ о том, как читать между строк путеводители, в которых как и в местном свежевыжатом соке всегда с избытком сахара.
Кто-нибудь помнит почему Ланка вообще стала «Шри» (прекрасной)? Что были такие Прекрасный Рама и Прекрасная Сита, а также ужасный Равана и Доблестный Хануман, и как они все с этим местом связаны? Так вот, если не помните, здесь вам и не напомнят, а если знаете, вряд ли их здесь найдёте. Индия, откуда они родом, осталась слишком далеко…
Зато господин «Липтон» (да, тот самый чай) до сих пор правит балом и, восседая теперь в своём бронзовом образе, обозревает свои владения, получая ежедневные подношения в виде свежесобранных чайных листиков словно чайный бог.
К чему я клоню? Спросите вы. Забвение... Забвение, что стирает цивилизации, как ветер – следы на песке. Все та же старая песня о том, что основная культурная ценность и достопримечательность любой страны – это люди, ее населяющие. Зная своих предков, почитая искренне их заветы, ради себя и потомков, есть шанс сохранить свою культурную идентификацию, колорит, самобытность. В противном случае, культурная экспансия, фиш энд чипс, бэконд энд эгз, хэллоу хау ар ю и прочая требуха.
Другое дело, конечно, природа. Она и в Чернобыле вон как пышет, я уж про Ланку не говорю. Ёлки и пальмы на одном холме растут, соседи! От этого правда на пальме шишки не возникают, а на ёлке – кокосы. Природа помнит и ценит свои корни, и даёт островитянами все необходимое и даже больше.
Море даёт красивые пляжи и волны для серферов, горы – прохладу, великолепные пейзажи, водопады, леса и джунгли – полны экзотических растений и животных. Это факт! Просто приди и возьми! Уверяю вас, просто проезжая на поезде меж холмов и смотря то вправо, то влево. Рассказ не о том, простите, это расскажет во всех красках любой из путеводителей по острову.
Ещё со времен моих первых путешествий по Индии у меня вошло в привычку искать и подмечать что-то сокровенное, не тронутое, не включенное в список. Будь то старая каменная табличка, лежащая в пыли усталого равнодушия тысяч проходящих по ней стоп, или стоящее в трепетном ожидании беглого взгляда дерево с оранжевыми цветами посреди зелёного холма.
Я не мыслю путешествия без дороги внутрь себя, которая начинается там, где никто до тебя не ходил. В тех местах, где на страже этой дороги нет билетёра, услужливо взимающего плату за удобные цементные ступени на крутом подъёме, где нет и самих ступеней, мне легче туда попасть.
В одной из статей, заметок путешественника, объездившего практически все знаменитые аттракционы Ланки и неизменно восторженно описывающего увиденное, я несколько раз прочитал меж строк, что его впечатления омрачила неоправданно высокая стоимость их посещения. Обменять ощущения на деньги возможно, но будешь ли ты действительно внутренне удовлетворен? Меня действительно удовлетворяют лишь собственные открытия. Поэтому иной раз приходится искать дырку в заборе, не из-за денег, а из принципа. Ребята, вырезавшие Будду из каменной глыбы в тёмной пещере пару тысяч лет назад, не знали ничего про билетёров и бумажки. Думаю, они хотели, чтобы на него мог посмотреть всякий.
Кстати про Будду ничего личного, конечно, но впечатление такое, что ты в музее, на выставке, в магазине, но совсем не в храме. А ведь в таких делах надо быть поточнее: если хозяин в храме Будда, то договариваться мне с ним, если билетёр, то Будду надо сажать на входе, а то и пообщаться вовсе может не получиться.
Сдаётся мне, от этого несоответствия и все остальное проистекает. Ланкийцы хоть и дружелюбный бесспорно народ, но по сравнению с индусами малость потерянными кажутся. Чуть глубже копни в разговоре и дальше «прожиточного минимума» не уедешь. Здесь, подчеркну, опираюсь лишь на собственный мизерный опыт общения.
Из сердца острова мы переместились на побережье за 7 часов, не удостоив столицу даже беглым взглядом. На старом, британской постройки вокзале «Форт Коломбо» пересели из поезда, спустившегося с гор, на другой поезд, идущий вдоль юго-восточного побережья Ланки в сторону Матары.
Надо сказать, по правде, что даже для привычного азиатского «перекати-поле», эта поездка показалась мне лёгким садизмом. 35 градусов влажной жары, стоя в битком набитом вагоне, нещадно истощали запас моего терпения. Так что в тот момент, когда разносчик снеди, беспардонно пропихивающийся через нагромождение человеческих конечностей, достиг нашей компании и сунул нам в лицо пропахшую луком корзину, на дне которой были разложены отвратительные скорченные креветки, вдавленные в прогорклые гороховые лепешки, мне захотелось схватить его за шиворот и затолкать в него все это невообразимое угощение. На деле я, конечно, просто отвернулся и продолжил путь до Велигамы – одной из десятков курортных деревушек, прилепившихся к самой кромке побережья как морская живность к прибрежным скалам.
Изучая путеводители, корректно, но не объективно представляющие места, где нечего делать, – местами для семейного отдыха, а заваленные мусором не популярные пляжи – пляжами для прогулок в уединении, довольно непросто разобраться в каком месте выпрыгивать из пыточного поезда.
Однако, в нашем случае, все путеводители были единодушно уверены в том, что Велигама – самое подходящее место для начинающих серферов. От себя добавлю, что место это не пафосное и не лишенное самобытности.
Возможно, благодаря тому, что приезжие здесь действительно пытаются чему-то научиться, на пляже нет тягостной атмосферы курортного уныния от безделья. Практически нет пошлой и безалаберной «ночной жизни» ввиду того обстоятельства, что у новичков-серферов, проходящих в течение дня через несколько сеансов «дополнительного полоскания», после «отжима» и «сушки» уже не остаётся сил на ночные похождения.
Все, что здесь делают – это дрейфуют и смотрят в даль в ожидании своей волны. Всеми силами пытаются её оседлать, упрашивая, угрожая, скрипя зубами, удержаться в её объятиях. И расстаются с ней уже у берега, удовлетворенными и равнодушными как после любовной схватки.
Мне тоже посчастливилось ненадолго приобщиться к этой расчётливой и одновременно легкомысленной игре со стихией. Преисполниться трепета перед неумолимой и грациозной дланью океана, подхватывающей тебя словно щепку, игрушку, распластанною на куске пластика. Ощутить соперническое ликование, будучи в состоянии удержаться на доске и будто бы воспарить из мёртвых, оставив всех других позади поверженными в пучину. Мимолетные, шальные, безалаберные, взбалмошные чувства…
Как из любого другого, из этого опыта при желании всплывают и глубинные размышления. Волны жизни то подбрасывают, то опускают нас, выплывших в своих пластиковых спасательных мирках в черту прибоя. Кто-то не может распознать свою волну и кидается туда же, куда и все, то низвергаясь с неё, то упуская её толчок. Кто-то просто болтается вниз-вверх за компанию, не решаясь сделать рывок и встать на гребень. Но есть и те, кто научился, балансируя переходить с одного гребня на другой. Ведь в жизни нет ни одной волны, похожей на другую, нет и шаблонов, по которым ты мог бы действовать в нужный момент. Искусство управления собой построено на внутренних ощущениях, доверившись которым, человек способен вступить на свою траекторию и скользить по ней без страха и привязанностей, неприкосновенный даже для сил природы.
Одним из трогательных впечатлений о Ланке останутся её лазурные бухты с проросшими прямо из песка у самой кромки воды зарослями колючего кустарника. В таком укрытии можно просидеть целый день, наблюдая как океан штурмует прибрежные рифы, а плавучий замок океанического судна движется вдоль горизонта, увозя с собой тонны первосортного цейлонского чая. В эти бухты по ночам, а порой и прямо средь бела дня приплывают черепахи, чтобы вверить суше свое потомство. Они не боятся людей, плавая с ними рядом, и будто поддразнивают пловцов своим проворством и неоспоримым превосходством в водной стихии.
