Известный музыкант и композитор Антон Батагов рассказал Vegetarian, как погружение в буддийские традиции привело его к вегетарианству, что необходимо помогать бездомным животным, и почему слово «духовность» звучит пафосно.
Антон, как давно вы вегетарианец?
Я стал вегетарианцем в 1999 году, но вовсе не из соображений здоровья. Я понимаю, что физическая польза тоже есть, но не это было причиной. Переход на вегетарианство, к сожалению, произошел достаточно поздно, когда мне было тридцать три года. Я, наконец, осознал, что нельзя есть живых существ. Просто нельзя. Если для того, чтобы ты поел, кого-то убили, - это категорически неправильно. Это понимание пришло очень просто, когда я "ударился" в буддизм. Естественно, буддист не обязан быть вегетарианцем. Буддийский монах обязан, а мирянин не обязан. Но это такое мировоззрение, что если ты это поймешь и почувствуешь, то уже не сможешь продолжать есть убитых живых существ.
Буддизм стал толчком к вегетарианству. Как все происходило?
У меня не было никаких переходных периодов. Я сразу и окончательно перестал есть мясо. В течение первых нескольких месяцев это было непросто, и я вспоминал, какие бывают вкусные вещи, сделанные из мяса, курицы, рыбы, но это длилось недолго. Довольно быстро я пришел к такому состоянию, когда вид мясного отдела уже не вызывает никаких желаний. А особенно когда лежат целые туши, например, поросенка, кролика… Напротив, единственное, что я чувствовал, - это был ужас. Человеческое сознание - очень сильная вещь, и оно влияет на тело. И если ты понимаешь, как все устроено, то желание съесть что-то вкусное, что является результатом убийства, у тебя пропадает на физическом уровне. Сейчас только от одной мысли, что можно есть мясо, меня физически тошнит. Без всякой идеологии.
А рыбу едите?
Нет, конечно. Я не ем никаких живых существ. Какая разница? Если кого-то убили, то я не буду это есть. Рыба - такое же живое существо, как мы с вами. Многие животные гораздо тоньше и умнее, чем люди. Быть такими бесчувственными, как люди, - я не знаю, кто еще так умеет. Да, понятно, в дикой природе звери, рыбы, птицы (да и то, кстати, далеко не все) едят кого-то, но они иначе не могут. Так устроено. А у людей есть возможность абсолютно полностью обеспечивать себя едой, никого не убивая, и мы все равно продолжаем это делать… это уже какая-то очень большая степень бесчувственности. А еще есть охота и рыбалка – убийство как развлечение. Это совсем печально.
Вы говорили про связь сознания и тела, расскажите подробнее, как вы это понимаете?
Мы, как правило, думаем, что физическое первично, и наука это якобы подтверждает. Но на самом деле у нас есть много возможностей, чтобы убедиться, что все обстоит ровно наоборот. И для этого не нужно быть продвинутым йогом или каким-то духовным мастером. Известно, что в экстремальной ситуации человек может войти в горящий дом и вынести другого человека на руках, чего в обычной ситуации он не смог бы сделать. И есть много разных других примеров. Но кроме экстремально негативных, есть и экстремально позитивные ситуации, то есть когда мы сильно увлечены чем-то или кем-то, мы можем делать фантастические вещи, которые в обычном состоянии мы не сделаем. Это вопрос осознанности. Если сказать себе, что это важно, и значит, я должен это сделать - тело будет подчиняться. Оно может гораздо больше, чем нам кажется. Его пределы возможностей гораздо дальше, чем мы думаем. Пределов почти нет. А уж в таких вещах, что употреблять в пищу, и что не употреблять – это совсем просто.
Почувствовали ли вы перемены в жизни, когда перестали есть мясо?
Безусловно. В любой религиозной традиции есть посты, то есть ограничения в еде. Но очень смешно, когда предлагается "постное меню", и мы начинаем тщательно и напоказ следовать определенным запретам на еду в это время, и при этом думаем о том, чтобы порадовать себя чем-то вкусным, еще больше, чем обычно. Но ведь запрет на употребление мяса в пост делается не для того, чтобы устроить себе диету длиной в семь недель, а чтобы сознание стало более открытым, легким, тонким. Это и происходит, когда мы перестаем есть животные продукты. Это подготовка к молитве и медитации. Когда я перестал есть трупное мясо, я почувствовал, что сознание стало легче. И у этого есть вполне объяснимые психофизические причины. Все животные чувствуют, видят, знают, что их будут убивать. Этот адский, чудовищный страх остается на физическом уровне в мясе живого существа, которое мы едим. И он начинает пронизывать не только наше сознание, но и наше тело. Наше тело уже состоит из этого овеществленного смертельного ужаса. Вот что такое есть мясо. И поэтому, когда человек перестает его есть, это ощущение уходит, и приходит понимание, что всю жизнь ел что-то ядовитое, а потом перестал, и постепенно яд уходит из тела и сознания.
Сознание становится тоньше, и приходится менять всю свою жизнь. Человек становится восприимчивым. Как жить в нашем жестком мире?
Да, человек уже не может не чувствовать. Все действия уже направлены как-то по-другому. Человек начинает недоумевать, как другие люди могут не замечать совершенно ужасные вещи, происходящие вокруг. С этим жить нелегко, но это естественное направление нашего развития. Родиться человеком, и потратить жизнь таким образом, чтобы прожить ее в свое удовольствие, и закрыть глаза на тот ужас, из которого состоит мир? Это нечестно, как минимум. Очень важный шаг происходит тогда, когда мы начинаем все это чувствовать, и свою жизнь направляем в осознанную сторону, и это и есть реализация человеческого рождения, его осмысленное использование.
Из чего состоит ваш рацион питания?
Я совсем не гурман. Моя жена потрясающе готовит, но я всегда прошу не готовить ничего сложного, ничего специально не придумывать. Я люблю простые вещи, могу есть просто рис, просто картошку, макароны, простейший салат, молочные изделия, и ничего особенного мне не нужно. И думать о еде для меня неестественно.
Как вы еще поддерживаете свое тело, физическую форму, кроме как здоровым питанием?
Это печальный вопрос, потому что в последние годы я ничего не делаю. Раньше занимался йогой, много ездил на велосипеде, делал какие-то физические упражнения, но в последние годы я перестал всё это делать, и чувствую, что я неправ. Обещаю исправиться.
Как вы понимаете духовность и стремление к духовности?
Я это слово стараюсь не использовать. Каждый раз, когда яего говорю, немного дергаюсь, потому что очень пафосно оно звучит. Духовность – это не значит читать молитвы или мантры и что-то "соблюдать". Я приведу пример. Несколько лет назад мы с женой гуляли по Москве в районе Плющихи. Увидели бабушку, которая собирала пустые пивные бутылки. Выглядела она очень опрятно, но было ясно, что у нее крайне мало денег. Какая-то девушка подошла и предложила ей деньги, но она засмущалась и сказала, что ей не надо, что у нее все есть, и она собирает бутылки, чтобы котика получше покормить. Вот это и есть духовность - практическая и простая вещь, когда человек живет не для себя. Когда человеку ничего не надо, но кому-то что-то надо, и для него он собирает бутылки.
Семья тоже не ест мясо?
Моя семья – это моя жена и наша киса, которую мы подобрали десять лет назад на улице. Мы с женой вместе одиннадцать лет. Когда мы познакомились, я сказал, что не нужно становится вегетарианцем только потому, что я вегетарианец. Но довольно быстро она перестала есть мясо, так как сама почувствовала, что не может по-другому. И она уже 10 лет активно занимается спасением бездомных животных.
Чем продиктовано ваше желание помогать животным?
А как им не помогать, если ты видишь, как рядом с тобой кто-то находится в аду? Жизнь в России на улице – это ад. Я не понимаю, как можно не помогать в такой ситуации. По-моему, это естественно.
Я знаю, что на своих концертах вы постоянно устраиваете сбор пожертвований в помощь бездомным животным. Расскажите подробнее об этих акциях.
Уже десять лет мы общаемся с людьми, которые своими силами создали приют для бездомных животных «Зов предков». На моих концертах в Москве каждый раз ставится ящик для сбора пожертвований. И я испытываю при этом удивительное чувство, которое даже сильнее, чем радость от процесса сочинения или исполнения музыки. Когда люди приходят и слушают – я счастлив, но еще большее счастье - когда я вижу, что люди не равнодушны и помогают другим.
Формат ваших концертов часто предполагает наличие подушек на полу, на которых располагаются слушатели прямо на сцене. Вы играете в темноте, освещая лампочкой только клавиатуру. Как вы пришли к этому?
Это сразу поворачивает атмосферу концерта в другую сторону. Люди привыкли, что если они ходят в филармонические залы, то следуют определенным правилам поведения, но это атрибуты прошлого, которые совершенно не способствуют тому, чтобы человек, живущий в двадцать первом веке, мог сосредоточиться на музыке и что-то услышать.
Для некоторых подготовка к походу в оперный театр занимает целый день, чтобы подобрать наряд, сделать прическу. Это социальное действие в чистом виде.
Да, поход в оперу и в классические залы - это социальное, статусное событие, особенно на Западе. Люди одевают солидный костюм, вечернее платье, и во время концерта или спектакля смакуют свою принадлежность к "дорогому" классу общества. В России – иначе. Но всё это в любом случае не способствует концентрации, потому что в зале трудно быть один на один с музыкой. А когда полная темнота и больше ничего, мы сбрасываем оковы правил, диктующих, как надо себя вести, как надо выглядеть, как надо чувствовать. Слушаем не напряженно, без внешних проявлений, и музыка обращается лично к каждому.
Что вы хотите привнести в мир своей работой и творчеством?
Я просто делаю свою профессиональную работу, и как композитор, и как исполнитель. Мне важно, чтобы я чувствовал, что я сам меняюсь в процессе этой работы. И когда люди это слушают, в них, возможно, тоже что-то меняется. Если это получается, то, наверное, имеет смысл этим заниматься.